МЕЛОЧИ ЖИЗНИ — сказка от Эльфики

Вовка был рубаха-парень и душа любой компании, потому что знал множество анекдотов, на раз входил в контакт с кем угодно, к жизни относился легко и по мелочам не парился.  И к работе он относился так же – легко и с юмором, тем более что процесс располагал: Вовка трудился в фирме «Мебель на заказ», а заказчик – он тоже разный, знаете ли, бывает…

Вот и на этот раз – бабка одна заказала кухонный гарнитур и теперь методично доставала всякими придирками. Нет, ну не то чтобы совсем дурковала – факты имели место, но, по мнению Вовки, яйца выеденного не стоили. Так, имелись недочеты по мелочам, ну так ими вполне можно было бы пренебречь, а бабка вот зациклилась и требовала сатисфакции. Это она так выразилась, Вовка это слово и за большие деньги не стал бы выговаривать – язык сломаешь. Нет чтобы русским языком сказать – «переделайте, мол, и все тут», а она, можно сказать, матерится тут по-интеллигентному…

А сатисфакции бабка жаждала по следующему поводу: на лицевой панели выявились две длинные царапины, а один шкафчик вообще на место не встал – видать, что-то при замерах напортачили. Ну, шкафчик укоротили, только дверцу пришлось перевернуть, и теперь с обратной стороны наблюдалась лишнее отверстие. Ну, Вовка расстарался – замазал его герметиком, ничего так получилось, если не присматриваться и не ковырять, так и незаметно даже.

Но бабка оказалась упертая, вынь да положь ей радикальное и бесповоротное устранение дефектов.
- Ну вот что вам с этой дырки? – удивлялся Вовка, демонтируя злополучную дверцу. – Это ж мелочи жизни! Ее и не видно вовсе! Шкаф же высоко висит, а я ее на совесть замазал!
- Но я-то знаю, что она есть! – вредничала бабка. – Я что, свои кровные денежки заплатила за ваши внеплановые дырки? Не было такого в договоре!

Вовка не перечил, так как в договоре ничего такого действительно не было. Более того, и сроки они сильно нарушили, и крепления не в полном комплекте поставили, и еще царапины те, будь они неладны. Вовка их черным маркером замазал, и не видно так особо, но бабка и тут оказалась несогласная, затребовала новую панель. Ну, ладно, панель так панель, хотя, по его мнению, на кой столько лишних, необязательных телодвижений производить?
- Легче надо к жизни относиться, бабуся! – сказал Вовка, унося дефективную дверцу. А может не сказал, а подумал только… Но все равно – куда проще жить, если на мелочах не задерживаться. Жизнь, она же гладкой ни разу не бывает, везде рытвины и ухабы, и что, каждый раз ровнять, что ли? Эдак далеко не уедешь и скорости не наберешь! Где замазать, где закрасить, где подсыпать, где замаскировать – вроде и ничего получается. Вовка сам так жил и всем того же желал. А если по всякому поводу морочиться, так и язву нажить недолго.
Зря он про язву подумал, накаркал ведь! Пришел Вовка домой и чувствует – в животе какой-то непорядок. Не то крутит, не то болит. В общем, сигналы подает. Дальше – больше. Засигналил живот, как теплоход на Волге, прямо надрывается. Ну, Вовка наболтал себе проверенного народного средства «от живота» — водки с солью, принял в требуемой дозировке, и вскоре отпустила боль, стихла.
- Во как лечиться надо! – довольно пробормотал Вовка. – Быстро и со вкусом, и врачи не нужны!
Но среди ночи живот заныл с новой силой, да так, что и дышать больно. Он слышал, что такие боли у медиков называются «острый живот», а теперь понял, почему. И правда, словно кто-то ему якорь вставил в самое нутро, и колется он, гад, остриями во все стороны. Спать было уже решительно невозможно, народное лекарство кончилось еще вечером, а жить все равно хотелось, поэтому Вовка подумал и «скорую» вызвал.
«Скорая» ехала так долго, что кто похилее уже бы давно помер, но Вовка жизнь любил и поэтому докторов дождался, хоть и больно было ужас как.
- Чего вы там ковырялись? – сквозь зубы прошипел он. – А если у меня аппендикс лопаться собрался?
- Вот если бы голова лопаться собралась, тогда стоило бы беспокоиться, — рассудительно сказал врач. – А аппендикс – это же тьфу, для современной медицины семечки и проблема позавчерашнего дня, мелочи жизни.
Вовка с этим был в корне не согласен, потому как живот у него болел сегодня и мелочью жизни уж точно не казался, но спорить не стал – не до того было. Это потому что карета «скорой помощи» уже везла его в больницу, и ощущения были того… разнообразные. Вовку с его «острым животом» подбрасывало чуть ли не до крыши, а потом с силой вдавливало в носилки, якорь каждый раз заново врезался в нежные стенки живота, и это не прибавляло ни здоровья, ни оптимизма.
- Что ж вы, убийцы в белых халатах, как дрова везете? – утирая испарину, простонал Вовка. – Тут и здоровый загнется, не говоря уже о больных…
- Парк изношенный, машина старая, дороги никто не чинит, — объяснил врач.
- Так вы бы хоть амортизаторы нормальные поставили.
- А толку их ставить? Все равно через неделю-другую полетят. Так что терпи, пациент! Тяжело в леченье – легко в гробу! Гы-ы-ы-ы!!!
В другое время он бы и сам посмеялся над черным врачебным юмором, но сейчас ему не до смеха было. Кое-как дотерпел до больницы, в приемный покой уже в совсем скрюченном состоянии прибыл.
- А каталка где? – все-таки спросил он, вспомнив американские фильмы. Там обычно больного от машины на кресле таком специальном везут, вокруг медперсонал суетится, кто-то капельницу на ходу прилаживает, и непременно: «Доктор, мы его теряем!».
- Вот со своей каталкой бы и приезжали, — неприветливо буркнула сестра приемного отделения. – Полис где?
- Какой полис??? – взвыл Вовка. – Помираю я, не видно, что ли? Полис – это ж мелочь по сравнению с человеческой жизнью!
- Не сметь помирать без полиса! – взвизгнула медсестра. – Кому мелочь, а кому строгая отчетность! Вот везите полис, а потом болейте себе на здоровье!
К счастью, полис нашелся за обложкой паспорта, и Вовку признали как полноправного пациента, осмотрел его доктор и вынес вердикт:
- Срочно в операционную! Медлить нельзя!
- А что там у меня? – струсил Вовка.
- Вскрытие покажет, — сурово сказал доктор. – В смысле разрежем вас и посмотрим, что там стряслось. А так, поверхностно, кто его знает, что там…
- Так может сначала на УЗИ? Или на этот… как его… рентген?
- УЗИ не работает, рентген всей картины все равно не покажет, — объяснил доктор. – Самое верное дело – своим глазом глянуть. У хирургов глаз-алмаз, нипочем не ошибется!
- Так во мне же дырка будет! – чуть не плача, завопил Вовка.
- Ну и что – дырка? Мелочи жизни, зарастет! Мы ж ее потом заштопаем. Ну, а что шрам – так вы не барышня, вам на обложку «Вог» не сниматься. А мужчину шрамы, как известно, украшают!
Тут Вовку совсем сморило от боли и от ужаса, так что как он оказался в операционной, и сам не помнит. Лежит он, значит, на операционном столе, весь простынями укрытый, ремнями зафиксированный, и слышит, как медики к операции готовятся. Вода течет, металлические предметы лязгают, персонал переговаривается.
- Ой, я перчатку уронила! Ну надо же, перед самой операцией!
- А новых нет, не подвезли! Оперировать-то будете, или отменим?
- А как же, обязательно буду! Ничего, сейчас под краном промою – и сойдет.
- Как сойдет? А вдруг там микробы? – подал голос Вовка.
- Да сколько их там, этих микробов? К тому же быстро поднятое упавшим не считается! Подумаешь, перчатка – мелочи жизни…
- Ничего себе мелочи, — пробурчал Вовка. – От этой перчатки, может, жизнь моя зависит…
- Не суетитесь, больной! Я уже шестой десяток у операционного стола  разменяла, и ничего, смертность в пределах нормы!
- Не хочу я в эту статистику, даже если в пределах нор… Сколько, вы сказали, у стола?
- Без двух годков шестьдесят!
- А сколько же тогда вам самой? – холодея от неприятного предчувствия, спросил Вовка.
- Восемьдесят пять! – бодро ответила хирургиня.
- Что??? Сколько??? А если вам во время операции того… плохо станет?
– Вот и молитесь, чтобы мне было хорошо, и прекратите канючить. Подумаешь, возраст, ерунда какая! По сравнению с вашими шансами на благополучный исход это просто мелочи. Вася, давай наркоз.
- Ага, даю.
- Маня, скальпель! Да не тот, который зазубренный, а тот, которым утром добермана резали…
- Какого еще добермана??? – заорал Вовка. – Я требую главврача!
- А как раз его добермана и оперировали. Успешно, кстати! И вас прооперируем, будьте спокойны. Ну, начина…
- Стойте! – задергался Вовка. – Еще же наркоз не подействовал!
- Это ничего, мы пока начнем, а он по ходу дела подействует, — утешила его хирург. – Мелочи же, чего вы, право…
- Да какие мелочи могут быть при операции??? – возмущенно заголосил Вовка.
- А такие же, как при изготовлении мебели, — мстительно ответила докторша, появляясь в поле зрения, и Вовка с ужасом опознал в ней давешнюю заказчику, ну ту, с некондиционной дверцей. Она поигрывала длинными кривыми ножницами, а в другой руке у нее хищно поблескивал скальпель. Похоже, тот самый, добермановский. – Отверстием больше, отверстием меньше, какая разница?
- А-а-а-а!!! – Вовка изо всех сил рванулся с операционного стола – и… проснулся. – Значит, все-таки сон… — ошеломленно проговорил он, тряся головой. Но сон выдался на редкость реалистичным, словно в триллере побывал, даже вон пот холодный выступил… Живот у него уже не болел – видать, с перепугу перестал, решил, что болеть-то себе дороже выходит…
На работу Вовка помчался, едва рассвело, и с утра пораньше взялся за дверцу для бабки. Работал истово, вдохновенно, по принципу «семь раз отмерь, один раз отрежь». Заметил, как практикант Серега болты, не пересчитав, на глазок, к готовому заказу кинул – не промолчал, вмешался:
- Ты чего это, парень? А вдруг не хватит?
- Да ну, сроду мы их не считали, это ж мелочевка! – удивился Серега.
- А вот и плохо, что не считали! – горячо ответил Вовка. – Ты тут не доложишь чего, а от этого, может, жизнь человеческая зависит!
- Че такого-то я сделал? – обиженно пробормотал себе под нос Серега, но болты назад потянул – пересчитывать.
- Давай-давай, молодо-зелено! Мебельное дело – работа тонкая и точная, в ней мелочей нет, — сурово сказал Вовка. – Учись, пока я живой… А то кто тебе потом опыт передаст?
Серега был явно недоволен неожиданной выволочкой, но вот это уже точно были мелочи жизни!
Автор: Эльфика

ПРИЗВАНИЕ — сказка от Эльфики

Художником он стал просто потому, что после школы надо было куда-то поступать. Он знал, что работа должна приносить удовольствие, а ему нравилось рисовать – так и был сделан выбор: он поступил в художественное училище.

К этому времени он уже знал, что изображение предметов называется натюрморт, природы – пейзаж, людей – портрет, и еще много чего знал из области избранной профессии. Теперь ему предстояло узнать еще больше. «Для того, чтобы импровизировать, сначала надо научиться играть по нотам, — объявил на вводной лекции импозантный преподаватель, известный художник. – Так что приготовьтесь, будем начинать с азов».

Он начал учиться «играть по нотам». Куб, шар, ваза… Свет, тень, полутень… Постановка руки, перспектива, композиция… Он узнал очень много нового – как натянуть холст и самому сварить грунт, как искусственно состарить полотно и как добиваться тончайших цветовых переходов… Преподаватели его хвалили, а однажды он даже услышал от своего наставника: «Ты художник от бога!». «А разве другие – не от бога?», — подумал он, хотя, чего скрывать, было приятно.

Но вот веселые студенческие годы остались позади, и теперь у него в кармане был диплом о художественном образовании, он много знал и еще больше умел, он набрался знаний и опыта, и пора было начинать отдавать. Но… Что-то у него пошло не так.

Нет, не то чтобы ему не творилось. И не то чтобы профессия разонравилась. Возможно, он просто повзрослел и увидел то, чего раньше не замечал. А открылось ему вот что: кругом кипела жизнь, в которой искусство давно стало товаром, и преуспевал вовсе не обязательно тот, кому было что сказать миру – скорее тот, кто умел грамотно подавать и продавать свое творчество, оказаться в нужное время, в нужном месте, с нужными людьми. Он, к сожалению, так этому и не научился. Он видел, как его товарищи мечутся, ищут себя и свое место под солнцем, а некоторые в этих метаниях «ломаются», топят невостребованность и неудовлетворенность в алкоголе, теряют ориентиры, деградируют… Он знал: часто творцы опережали свою эпоху, и их картины получали признание и хорошую цену только после смерти, но это знание мало утешало.

Он устроился на работу, где хорошо платили, целыми днями разрабатывал дизайн всевозможных буклетов, визиток, проспектов, и даже получал от этого определенное удовлетворение, а вот рисовал все меньше и неохотнее. Вдохновение приходило все реже и реже. Работа, дом, телевизор, рутина… Его все чаще посещала мысль: «Разве в этом мое призвание? Мечтал ли я о том, чтобы прожить свою жизнь вот так, «пунктиром», словно это карандашный набросок? Когда же я начну писать свою собственную картину жизни? А если даже и начну – смогу ли?  А как же «художник от бога»?». Он понимал, что теряет квалификацию, что превращается в зомби, который изо дня в день выполняет набор определенных действий, и это его напрягало.

Чтобы не сойти с ума от этих мыслей, он стал по выходным отправляться с мольбертом в переулок Мастеров, где располагались ряды всяких творцов-умельцев. Вязаные шали и поделки из бересты, украшения из бисера и лоскутные покрывала, глиняные игрушки и плетеные корзинки – чего тут только не было! И собратья-художники тоже стояли со своими нетленными полотнами, в больших количествах. И тут была конкуренция…

Но он плевал на конкуренцию, ему хотелось просто творить… Он рисовал портреты на заказ. Бумага, карандаш, десять минут – и портрет готов. Ничего сложного для профессионала – тут всего и требуется уметь подмечать детали, соблюдать пропорции да слегка польстить заказчику, так, самую малость приукрасить натуру. Он это делал умело, его портреты людям нравились. И похоже, и красиво, лучше, чем в жизни. Благодарили его часто и от души.

Теперь жить стало как-то веселее, но он отчетливо понимал, что это «живописание» призванием назвать было бы как-то… чересчур сильно. Впрочем, все-таки лучше, чем ничего.

Однажды он сделал очередной портрет, позировала ему немолодая длинноносая тетка, и пришлось сильно постараться, чтобы «сделать красиво». Нос, конечно, никуда не денешь, но было в ее лице что-то располагающее (чистота, что ли?), вот на это он и сделал акцент. Получилось неплохо.
- Готово, — сказал он, протягивая портрет тетке. Та долго его изучала, а потом подняла на него глаза, и он даже заморгал – до того пристально она на него смотрела.
- Что-то не так? – даже переспросил он, теряясь от ее взгляда.
- У вас призвание, — сказала женщина. – Вы умеете видеть вглубь…
- Ага, глаз-рентген, — пошутил он.
- Не то, — мотнула головой она. – Вы рисуете как будто душу… Вот я смотрю и понимаю: на самом деле я такая, как вы нарисовали. А все, что снаружи – это наносное. Вы словно верхний слой краски сняли, а под ним – шедевр. И этот шедевр – я. Теперь я точно знаю! Спасибо.
- Да пожалуйста, — смущенно пробормотал он, принимая купюру – свою привычную таксу за блиц-портрет.
Тетка была, что и говорить, странная. Надо же, «душу рисуете»! Хотя кто его знает, что он там рисовал? Может, и душу… Ведь у каждого есть какой-то внешний слой, та незримая шелуха, которая налипает в процессе жизни. А природой-то каждый был задуман как шедевр, уж в этом он как художник был просто уверен!

Теперь его рисование наполнилось каким-то новым смыслом. Нет, ничего нового в технологию он не привнес – те же бумага и карандаш, те же десять минут, просто мысли его все время возвращались к тому, что надо примериться и «снять верхний слой краски», чтобы из-под него освободился неведомый «шедевр». Кажется, получалось. Ему очень нравилось наблюдать за первой реакцией «натуры» — очень интересные были лица у людей.
Иногда ему попадались такие «модели», у которых душа была значительно страшнее, чем «внешний слой», тогда он выискивал в ней какие-то светлые пятна и усиливал их. Всегда можно найти светлые пятна, если настроить на это зрение. По крайней мере, ему еще ни разу не встретился человек, в котором не было бы совсем ничего хорошего.
- Слышь, братан! – однажды обратился к нему крепыш в черной куртке. – Ты это… помнишь, нет ли… тещу мою рисовал на прошлых выходных.
Тещу он помнил, на старую жабу похожа, ее дочку – постареет, крысой будет, и крепыш с ними был, точно. Ему тогда пришлось напрячь все свое воображение, чтобы превратить жабу в нечто приемлемое, увидеть в ней хоть что-то хорошее.
- Ну? – осторожно спросил он, не понимая, куда клонит крепыш.
- Так это… Изменилась она. В лучшую сторону. Как на портрет посмотрит – человеком становится. А так, между нами, сколько ее знаю, жаба жабой…
Художник невольно фыркнул: не ошибся, значит, точно увидел…
- Ну дык я тебя спросить хотел: можешь ее в масле нарисовать? Чтобы уже наверняка! Закрепить эффект, стало быть… За ценой не постою, не сомневайся!
- А чего ж не закрепить? Можно и в масле, и в маринаде, и в соусе «майонез». Только маслом не рисуют, а пишут.
- Во-во! Распиши ее в лучшем виде, все оплачу по высшему разряду!

Художнику стало весело. Прямо «портрет Дориана Грея», только со знаком плюс! И раз уж предлагают – отчего не попробовать?
Попробовал, написал. Теща осталась довольна, крепыш тоже, а жена его, жабина дочка, потребовала, чтобы ее тоже запечатлели в веках. От зависти, наверное. Художник и тут расстарался, вдохновение на него нашло – усилил сексуальную составляющую, мягкости добавил, доброту душевную высветил… Не женщина получилась – царица!

Видать, крепыш был человеком широкой души и впечатлениями в своем кругу поделился. Заказы посыпались один за другим. Молва пошла о художнике, что его портреты благотворно влияют на жизнь: в семьях мир воцаряется, дурнушки хорошеют, матери-одиночки вмиг замуж выходят, у мужиков потенция увеличивается.
Теперь не было времени ходить по выходным в переулок Мастеров, да и контору свою оставил без всякого сожаления. Работал на дому у заказчиков, люди все были богатые, платили щедро, передавали из рук в руки. Хватало и на краски, и на холсты, и на черную икру, даже по будням. Квартиру продал, купил побольше, да с комнатой под мастерскую, ремонт хороший сделал. Казалось бы, чего еще желать? А его снова стали посещать мысли: неужели в этом его призвание – малевать всяких «жаб» и «крыс», изо всех сил пытаясь найти в них хоть что-то светлое? Нет, дело, конечно, хорошее, и для мира полезное, но все-таки, все-таки… Не было у него на душе покоя, вроде звала она его куда-то, просила о чем-то, но вот о чем? Не мог расслышать.

Однажды его неудержимо потянуло напиться. Вот так вот взять – и в драбадан, чтобы отрубиться и ничего потом не помнить. Мысль его напугала: он хорошо знал, как быстро люди творческие добираются по этому лихому маршруту до самого дна, и вовсе не хотел повторить их путь. Надо было что-то делать, и он сделал первое, что пришло в голову: отменил все свои сеансы, схватил мольберт и складной стул и отправился туда, в переулок Мастеров. Сразу стал лихорадочно работать – делать наброски улочки, людей, парка, что через дорогу. Вроде полегчало, отпустило…
- Простите, вы портреты рисуете? Так, чтобы сразу, тут же получить, – спросили его. Он поднял глаза – рядом женщина, молодая, а глаза вымученные, словно выплаканные. Наверное, умер у нее кто-то, или еще какое горе…
- Рисую. Десять минут – и готово. Вы свой портрет хотите заказать?
- Нет. Дочкин.
Тут он увидел дочку – поперхнулся, закашлялся. Ребенок лет шести от роду был похож на инопланетянчика: несмотря на погожий теплый денек, упакован в серый комбинезон, и не поймешь даже, мальчик или девочка, на голове – плотная шапочка-колпачок, на лице – прозрачная маска, и глаза… Глаза старичка, который испытал много-много боли и готовится умереть. Смерть в них была, в этих глазах, вот что он там явственно узрел.

Он не стал ничего больше спрашивать. Таких детей он видел по телевизору и знал, что у ребенка, скорее всего, рак, радиология, иммунитет на нуле – затем и маска, и что шансов на выживание – минимум. Неизвестно, почему и откуда он это знал, но вот как-то был уверен. Наметанный глаз художника, подмечающий все детали… Он бросил взгляд на мать – да, так и есть, она знала. Внутренне уже готовилась. Наверное, и портрет захотела, потому что последний. Чтоб хоть память была…
- Садись, принцесса, сейчас я тебя буду рисовать, — сказал он девочке-инопланетянке. – Только смотри, не вертись и не соскакивай, а то не получится.

Девочка вряд ли была способна вертеться или вскакивать, она и двигалась-то осторожно, словно боялась, что ее тельце рассыплется от неосторожного движения, разлетится на мелкие осколки. Села, сложила руки на коленях, уставилась на него своими глазами мудрой черепахи Тортиллы, и терпеливо замерла. Наверное, все детство по больницам, а там терпение вырабатывается быстро, без него не выживешь.

Он напрягся, пытаясь разглядеть ее душу, но что-то мешало – не то бесформенный комбинезон, не то слезы на глазах, не то знание, что старые методы тут не подойдут, нужно какое-то принципиально новое, нетривиальное решение. И оно нашлось! Вдруг подумалось: «А какой она могла бы быть, если бы не болезнь? Не комбинезон дурацкий, а платьице, не колпак на лысой головенке, а бантики?». Воображение заработало, рука сама по себе стала что-то набрасывать на листе бумаги, процесс пошел.

На этот раз он трудился не так, как обычно. Мозги в процессе точно не участвовали, они отключились, а включилось что-то другое. Наверное, душа. Он рисовал душой, так, как будто этот портрет мог стать последним не для девочки, а для него лично. Как будто это он должен был умереть от неизлечимой болезни, и времени оставалось совсем чуть-чуть, может быть, все те же десять минут.
- Готово, — сорвал он лист бумаги с мольберта. – Смотри, какая ты красивая!

Дочка и мама смотрели на портрет. Но это был не совсем портрет и не совсем «с натуры». На нем кудрявая белокурая девчонка в летнем сарафанчике бежала с мячом по летнему лугу. Под ногами трава и цветы, над головой – солнце и бабочки, улыбка от уха до уха, и энергии – хоть отбавляй. И хотя портрет был нарисован простым карандашом, почему-то казалось, что он выполнен в цвете, что трава – зеленая, небо – голубое, мяч – оранжевый, а сарафанчик – красный в белый горох.
- Я разве такая? – глухо донеслось из-под маски.
- Такая-такая, — уверил ее художник. – То есть сейчас, может, и не такая, но скоро будешь. Это портрет из следующего лета. Один в один, точнее фотографии.
Мама ее закусила губу, смотрела куда-то мимо портрета. Видать, держалась из последних сил.
- Спасибо. Спасибо вам, — сказала она, и голос ее звучал так же глухо, как будто на ней тоже была невидимая маска. – Сколько я вам должна?
- Подарок, — отмахнулся художник. – Как тебя зовут, принцесса?
- Аня…
Он поставил на портрете свою подпись и название: «Аня». И еще дату – число сегодняшнее, а год следующий.
- Держите! Следующим летом я вас жду. Приходите обязательно!

Мама убрала портрет в сумочку, поспешно схватила ребенка и пошла прочь. Ее можно было понять –  наверное, ей было больно, ведь она знала, что следующего лета не будет. Зато он ничего такого не знал, не хотел знать! И он тут же стал набрасывать картинку – лето, переулок Мастеров, вот сидит он сам, а вот по аллее подходят двое – счастливая смеющаяся женщина и кудрявая девочка с мячиком в руках. Он вдохновенно творил новую реальность, ему нравилось то, что получается. Очень реалистично выходило!  И год, год написать – следующий! Чтобы чудо знало, когда ему исполниться!
- Творите будущее? – с интересом спросил кто-то, незаметно подошедший из-за спины.
Он обернулся – там стояла ослепительная красавица, вся такая, что и не знаешь, как ее назвать. Ангел, может быть?  Только вот нос, пожалуй, длинноват…
- Узнали? – улыбнулась женщина-ангел. – Когда-то вы сотворили мое будущее. Теперь – будущее вот этой девочки. Вы настоящий Творец! Спасибо…
- Да какой я творец? – вырвалось у него. – Так, художник-любитель, несостоявшийся гений… Говорили, что у меня талант от бога, а я… Малюю потихоньку, по мелочам, все пытаюсь понять, в чем мое призвание.
- А вы еще не поняли? – вздернула брови женщина-ангел. – Вы можете менять реальность. Или для вас это не призвание?
- Я? Менять реальность? Да разве это возможно?
- Отчего же нет? Для этого нужно не так уж много! Любовь к людям. Талант. Сила веры. Собственно, все. И это у вас есть. Посмотрите на меня – ведь с вас все началось! Кто я была? И кто я теперь?
Она ободряюще положила ему руку на плечо – словно крылом обмахнула, улыбнулась и пошла.
- А кто вы теперь? – запоздало крикнул он ей вслед.
- Ангел! – обернулась на ходу она. – Благодарю тебя, Творец!

… Его и сейчас можно увидеть в переулке Мастеров. Старенький мольберт, складной стульчик, чемоданчик с художественными принадлежностями, большой зонт… К нему всегда очередь, легенды о нем передаются из уст в уста. Говорят, что он видит в человеке то, что спрятано глубоко внутри, и может нарисовать будущее. И не просто нарисовать – изменить его в лучшую сторону. Рассказывают также, что он спас немало больных детей, переместив их на рисунках в другую реальность. У него есть ученики, и некоторые переняли его волшебный дар и тоже могут менять мир. Особенно выделяется среди них белокурая кудрявая девочка лет четырнадцати, она умеет через картины снимать самую сильную боль, потому что чувствует чужую боль как свою.

А он учит и рисует, рисует… Никто не знает его имени, все называют его просто – Творец. Что ж, такое вот у человека призвание…
Автор: Эльфика

Я даже не дочитав до конца сказку, прям споткнулась об эти строчки

.
Как точно и ёмко сказано...

Ассоль, это Вам   

ДВЕРЬ — сказка от Эльфики

У двери в подвал на корточках сидел мальчик с рюкзачком за плечами.  Лет семи на вид, худенький и трогательный. И у него были такие печальные плечики! Никогда не видела этого мальчика в нашем дворе.
- Что ты тут делаешь, дорогой? Ты чей? – спросила я его.
- Тетенька, я не умру? – спросил мальчик, поднимая на меня полные слез глаза.
- Ч…что? – я аж поперхнулась от неожиданности. – Ты что такое говоришь? Почему ты вдруг должен умереть? Тебе плохо? Ты болен? Тебя кто-то обидел?
Он молча смотрел на меня, и глаза у него были такие… мученические. Ну, знаете, когда там застыли боль и немой вопрос.
…А ведь и у меня совсем недавно были такие же глаза. Я вспомнила, я видела свои глаза в зеркале, и в них тоже застыли боль и немой вопрос. Тогда умер мой друг, умер не вовремя, нелепо, и я никак не могла смириться с этим. И до сих пор не могу, если честно…
- Где твои родители?
- На работе…
- А ты что тут делаешь?
- Иду домой. Из школы.
- Мимо подвала идешь?
- Не знаю. Я как-то незаметно сюда пришел. Там темно. Страшно, но как будто зовет. Манит.
- Кто манит?
- Темнота.
- Знаешь что? – решительно сказала я. – Давай-ка я тебя чаем напою и позвоню твоим родителям. Что-то не хочется мне тебя тут, под дверью, одного оставлять.
Дверь в подвал была приоткрыта, там и правда было темно, оттуда тянуло сыростью и затхлостью, как из склепа. Детям в таких местах точно делать нечего!
- Разве тебе мама не говорила, что к подвалам подходить не следует?
- Не знаю. Наверное, говорила. Я не помню.
- Надо запоминать, что тебе мама говорит. Особенно о правилах безопасности.
- Я много чего не помню. Это потому что я все время думаю.
- О чем же ты так думаешь, малыш?
- О том, что я умру.
О господи… Какой странный ребенок! В его годы – и о смерти думать, ну как так? Да я в семь лет вообще была уверена, что я бессмертна! И мама с папой – тоже. Кстати, его родители, наверное, волнуются – где там их отпрыск, с кем?
- Мобильник имеешь? – спросила я.
- Имею. Только он сдох, в смысле разрядился.
- «Сдох»… Ну и лексикон у тебя, — покачала головой я. – Ладно, идем уже. Давай руку.
Он покорно встал и взял меня за руку. У меня сердце защемило – такой доверчивый, его же кто угодно обидеть может, вот так взять и увести незнамо куда…
Дома я первым делом позвонила его маме на работу по телефону, который он мне назвал – там все время было занято.
- Ладно, — сказала я. – Попозже еще попробуем. Давай я тебя борщом накормлю, ага? А потом будем чай пить. С оладушками! Ты любишь оладушки? Да, и варенье есть! И зефир в шоколаде. Тебя как зовут?
- Тима… Тимофей.
Тимофей, значит. А моего друга звали Тимур. Но он не любил, когда его называли Тима, предпочитал полным именем. Только я называла его Тимыч, и ему нравилось…
Тима ел вяло – не ел, а так, ковырялся. Даже зефир в шоколаде его не особо вдохновил. Впечатление было, что он действительно все время о чем-то напряженно думает, даже когда разговаривает.
В процессе я продолжала расспросы и выяснила, что никто его не обидел и ничего у него не болит, просто шел-шел, и захотелось вот свернуть к нашему подвалу.
- Мне часто хочется непонятного, — сообщил он. – Мама говорит, я странный.
Странный… Ну да, я тоже бываю странная, и мне тоже хочется непонятного. Например, мне хочется разговаривать с Тимуром. Хотя бы во сне. Или пусть даже наяву – когда никто нас не слышит. А он мне упорно не снится, я вообще не ощущаю его присутствия, и от этого мне плохо. Как будто его нет нигде – ни на этом свете, ни на том… Да, странно.
- И чего непонятного тебе хочется? – поинтересовалась я.
- Ну… На кладбище гулять, например. А мама запрещает.
- Правильно запрещает! – горячо поддержала неведомую маму я. – Чего там гулять? Там – место покоя.
- Я знаю, там покойники похоронены, — печально кивнул Тима. – Иногда мне снится, что я тоже покойник.
- То есть как???
- Ну, как… Что я там живу, в гробу, под землей. Сплю там, кушаю, играю…
- Нельзя играть в гробу! Там темно и тесно, — я была уже близка к панике от рассуждений странного мальчика.
- А мне все равно снится, — вздохнул он. – Я же не нарочно такие сны смотрю…
Действительно, чего это я паникую? Ну, снится, ну, бывает. Я вот тоже не нарочно все время думаю о Тимуре, как он умирал в больнице (хотя я там не присутствовала, я вообще в это время далеко была), и на кладбище к нему я до сих пор чуть не каждый месяц езжу (можно сказать, люблю гулять на кладбище!), так что я должна бы отнестись к причудам мальчика Тимы с пониманием. Только вот возраст… В таком нежном возрасте потери должны бы переживаться по-другому и быстро забываться.
- В твоей семье кто-то недавно умер, Тимочка? – осторожно спросила я.
- Нет, все живы, — помотал головой он. – Наверное, я первый умру. Я так думаю.
- А я так не думаю! – объявила я. – Сначала человек должен прожить жизнь, состариться, много сделать и повидать, а потом уж и умирать можно. А уж хотеть умереть – это совсем неправильно, слышишь?
- Да я и не хочу вовсе! – удивился мальчик Тима. – Дел у меня что ли других нет? Оно само…

«Оно само…». Вот и у меня тоже – «оно само». Почти два года, а я все еще не могу его отпустить. Он был такой талантливый, он писал такую музыку! Он мог бы так много сделать для мира, а ушел недопустимо рано. Он умер от банального воспаления легких, врачи ничего не смогли сделать. Я до сих пор не могу смириться, не могу! И ведь понимаю, что ничего не вернуть, его уже нет в этом мире, дверь захлопнулась… Хотя – нет! Я не даю ей захлопнуться. Я все время думаю: «а как он там?», «а хорошо ли ему?», и все время пытаюсь заглянуть туда, на ту сторону. Увидела бы, что там у него все в порядке – успокоилась бы.
Я снова набрала номер Тимкиной мамы – на этот раз мне ответили, что она вышла. Я оставила свой номер, наскоро объяснила, в чем дело, и вернулась к своему нежданному гостю.
- Тимочка, мамы нет на месте, но она нам перезвонит. Подождем? Может, тебе телевизор включить? Или компьютер – в стрелялки поиграешь?
- Я не люблю стрелялки, — опечалился он. – И телевизор тоже. Там убивают. Не хочу.
О боже, до чего же с ним трудно! Все он как-то незаметно сводит к одной теме. Которая, кстати, и меня тревожит…
- А разве все умирают только когда состарятся? – вдруг спросил он. – Ведь молодые тоже умирают?
Ох, как больно-то… Прямо в нервный узел. В тот, где все еще живет Тимур. Но надо что-то отвечать ребенку, а врать я не люблю.
- К сожалению, умирают и молодые. От болезней, от несчастных случаев. Но это – неправильно!
- А как это – умереть? Куда мы потом попадаем? – оживился он. – Нет, я знаю, что тело кладут в гроб, а гроб – в могилку, а вот мы сами – куда?
- Как – куда? – в замешательстве уставилась на него я. Вопрос был хороший: действительно, а куда? Я как-то явственно представила себе, как тело опускается в землю, а душа устремляется куда-то ввысь. – А, вот! На небо. Мы попадаем на небо. В смысле, наша душа туда улетает. Ну, как воздушный шарик.
- Но тогда все небо должно быть в воздушных шариках, — впервые улыбнулся он. – Как будто праздник!
М-да… Устами младенца, как говорится… Некоторые народы действительно считают уход с земного плана новым рождением и пышно празднуют это событие, с песнями, плясками и прочими ритуалами. Впрочем, озвучивать эту мысль я не стала – сочла неуместной.
- Видишь ли, Тимочка, души вроде как невидимы. Кроме того, они же не вечно там болтаются, они потом воплощаются снова. Так считают индусы.
- Я слышал, — энергично покивал Тима. – Я тоже так думаю. Наверное, души улетают на небо, чтобы отдохнуть. А потом снова в людей вселяются. Как в дом! Там побыли – здесь побыли, интересно же!
- Что ж, вполне возможно, — согласилась я, дивясь продвинутости нынешней молодежи. Надо же, семь лет ребенку, и такие познания в области тонких материй!
- Я не хочу улетать, — пожаловался он. – Я еще здесь не нажился, и мама огорчится. А меня словно кто-то за ниточку дергает и зовет, зовет… Прямо тянет!
- Тим, ты что? – растерялась я. – Ну сам подумай, ты же не воздушный шарик, ты человек, ты здесь живешь, на земле! Ну кто тебя куда тянет?
- А вдруг меня вселилась душа, которую не отпустили? – задумчиво спросил он. – Ну, то есть не совсем отпустили? Время прошло, а они еще все еще плачут, переживают, просят, чтобы вернулся. Я уже заново родился, а для них я как бы мертвый…
- Тима, ну что ты такое говоришь??? – вытаращила глаза я. – Что значит – «мертвый»? Для кого – «для них»?
- Я думаю, для тех, кто меня любил, — тихо сказал он. – Ведь кого любят, неохота отпускать, правда?
Ох, мальчик мой… Правда, еще какая правда! Особенно если отпускать приходится неожиданно и не вовремя. Вот Тимур ушел, а я все еще дергаю и дергаю за ниточку, потому что мне его так не хватает! Прямо ужасно не хватает, и я никак не могу сказать себе это страшное слово «больше никогда»… Но, опять же, это все промелькнуло у меня в голове и осталось невысказанным. Еще не хватало – грузить бедного ребенка своими проблемами! И тут зазвонил спасительный телефон.
- Боже  мой, Тимочка у вас? С ним все в порядке? Почему он у вас? – скороговоркой частил в трубке взволнованный женский голос, бьющийся, словно птица в клетке. – Что случилось? Что случи…
- Не беспокойтесь. У него просто разрядился телефон. Все в порядке. Я его покормила. Не беспокойтесь, с ним все хорошо, — монотонно бубнила я. Вскоре разговор стал более вразумительным, и мы договорились, что через часик мамашка его заберет, мне только надо вывести его на угол, к остановке.
- Я не могу оставить маму, — по-взрослому серьезно сказал он. – Я у нее один, она будет горевать. Я должен жить. Даже если оттуда дергают…
Я не психолог и не педагог, я не знаю, как разбираться в детских фантазиях. И насколько это фантазии – тоже не берусь судить. В своих бы разобраться… Но мне его было невыносимо жаль, и хотелось как-то помочь, только я не знала, как. И вдруг меня осенило вдохновение, и я предложила:
- Тимочка, а давай их попросим оставить тебя в покое? Ну, чтоб не дергали и дали тебе прожить эту жизнь радостно и со вкусом!
- Хочу со вкусом! – оживился мой странный ребенок. – А как?
- А очень просто! Сейчас мы пойдем в магазинчик на углу, там воздушные шарики продают. Мы будем отпускать их в небо. Но сначала ты скажешь: «Тело – земле, Душа – Богу, а ваша любовь ко мне всегда останется с вами. Простите, но я не могу вернуться, потому что уже живу в другом месте и в другое время. Но знайте, что я вас тоже люблю!». Запомнишь?
- Запомню, — пообещал он. – А когда пойдем?
- А вот сейчас и пойдем. Давай-ка одеваться…
Все получилось как надо. Мы купили по шарику, взяли в руки…
- А вы что ли тоже будете отпускать? – казалось, мальчик даже не очень удивился.
- Буду, — кивнула я. – Мне тоже есть кого отпустить, поверь.
Мы пробормотали ту формулу, которую я наспех придумала еще дома. Как ни странно, Тима ее действительно запомнил и проговорил с чувством, и я тоже. А потом наши шарики устремились в небо, и мы провожали их глазами.
- Здорово, — удовлетворенно сказал Тима. – Ничего не держит… Легко летят!
- Это потому что отпустили, — объяснила я. – Когда отпускаешь – знаешь, как легко бывает?
Тут к нам кинулась женщина, только что вышедшая из автобуса – оказалось, Тимкина мама, и мы долго и бестолково обменивались извинениями и благодарностями.
- Он вам не докучал всякими глупостями? – напряженно спросила она. – А то с ним бывает… время от времени…
- Ну нет! У вас очень умный мальчик. Мне было интересно с ним общаться, — искренне ответила я. – Приходите в гости, буду рада.
Проводив Тимофея с его беспокойной матушкой, я не сразу отправилась домой – решила прогуляться. И вдруг явственно услышала голос моего Тимура – так, как будто у меня в голове включился какой-то канал.
- Спасибо, — шепнул мне он.
- Тимыч, это ты? – остановилась я. – Тимур, ты где?
- Двери в подвал должны быть закрыты, — сказал он. – Прах – к праху, жизнь – к жизни.
- Тимыч, я тебя отпустила, — зачем-то сообщила я. – В виде воздушного шарика…
- Отпразднуй, — улыбнулся он. Вот честное слово, я слышала, как он улыбнулся!
И все. Канал выключился – как будто дверь между мирами захлопнулась, на этот раз – полагаю, навсегда.
Я снова пошла в магазин. Я купила яблок, мандаринов, кисть винограда, тортик и шампанское – как будто действительно собиралась на праздник. О боже, да почему «как будто» — я действительно туда собиралась!
Я пришла домой, накрыла стол парадной скатертью, живописно разложила все яства, включила Тимурову музыку, сняла с полки его фотографию и поставила напротив себя.
- До свидания, Тимыч! – сказала я. – Даст Бог – когда-нибудь свидимся. А сейчас – живи! Не препятствую… Прах к праху, жизнь к жизни. Тело – земле, душа – Богу, а моя любовь к тебе останется со мной.

Я ждала, что снова включится канал, хоть на секундочку, но ничего такого не произошло. Наверное, он мне сказал все, что хотел. А может, его душа сразу воплотилась в какого-нибудь малыша, и ему уже может быть около двух лет. Не хочу, чтобы мои стенания-страдания дергали его за ниточку… Не хочу, чтобы его преждевременно коснулось дыхание смерти только потому, что его все еще где-то оплакивают – там, далеко, в прошлой жизни. Да, двери должны быть закрыты.
- Ох, который час? – спохватилась я. – Так, время – 16.30, еще успеваю!
И я кинулась звонить в ЖЭУ – от имени жильцов требовать, чтобы немедленно явился мастер и закрыл на замок подвальную дверь, из которой пахнет сыростью и затхлостью, как из склепа. Нечего тут смущать неокрепшие умы! Да и окрепшие тоже…

А потом я не поленилась спуститься и проверить, как выполнена работа. Теперь все было в порядке, дверь была крепко-накрепко закрыта и больше никого не могла заманить в чернильную темноту. Я вернулась домой с чувством выполненного долга.
- А моя любовь навсегда останется со мной, — сказала я Тимычевой фотке. – И музыка тоже. Спасибо, что ты случился в моей жизни. Ну что, потанцуем?
И я стала танцевать под его музыку. Мне было легко, мне было хорошо – впервые за два года. Все, что я могла подарить Тимуру теперь – это снова стать счастливой. Чтобы он там, в неведомых далях, тоже был счастлив.
Автор: Эльфика

АМУРНЫЕ ДЕЛА — сказка от Эльфики

Пухленький златокудрый амурчик летел на задание. Деловито поправляя лук за спиной, он то и дело заглядывал в бумажку, сверяясь с маршрутом. Лес внизу кончился, показался лужок.
- Ага! Вроде здесь! —  обрадовано тряхнул кудрявой головкой Амур и пошел на снижение.

Картинка была еще та…

Луг по периметру был обнесен высокой каменной стеной – как крепость. Вокруг уныло и бродили несколько растерянных мужчин. Некоторые пытались подпрыгнуть и посмотреть, что творится на лужке, но стена мешала – высокая была, основательная. Зато сверху Амуру хорошо было видно, что там, внутри.

По зеленой травке слонялись туда-сюда самые разные животные. Наблюдались овцы, корова, много козлов, крупная черная собака. Овцы блеяли, козлы мекали, корова время от времени мычала, а собака басовито взлаивала. В центре всей этой мычащей-рычащей композиции, на небольшом пригорочке, печально восседала молодая женщина в белом сарафанчике, с венком из ромашек на голове. Вид у нее был недоуменно-беспомощный.
- Ой, блин! – подивился Амурчик, почесав затылок. – Это что ж за зоопарк такой?  И кто тут у нас клиентская группа?
Он снизился еще и подлетел к мужчинам.
- Здорово, мужики! Как оно?
- Привет, — оглянувшись, отозвался ближайший мужчина, остальные и не обернулись даже.
- Ага! Ты меня видишь и слышишь! Стало быть, ты – мой нынешний клиент, — с облегчением сообщил Амурчик.
- А они?
- А они, стало быть, бывшие. Или будущие. Ты не заморачивайся, ты лучше скажи, чего ходишь! Небось, дела амурные?
- Ну, амурные! Мне девушка нравится. Которая там сидит. Милочка ее зовут.
- Ага, все верно! Милочка! А тебя – Серега, да?
- Ну. А ты откуда знаешь?
- Так у меня наряд, маршрут. Все прописано. Во, смотри! «Поразить стрелой Амура Милочку и Сергея». Местоположение – тут. Все верно!
- Ух ты! Клево! Ну так поражай же скорее!
- Не могу. Как же я вас поражу, если ты тут, а она там? Вы ж друг друга не видите! Надо, чтобы рядом были. Тогда я прицелюсь – и вмиг!
- А как я ее увижу, если стена?
- Так вот я не пойму, откуда стена взялась? У меня на карте нет никакой стены, не обозначена! Слышь, Серег, может, ты знаешь?
- Да я-то откуда??? Сам мучаюсь! Она мне знаешь как нравится! Я вокруг нее и так, и эдак, а подобраться не могу – стена! Ворота есть, но они на таком конкретном замке, что граната не поможет.
- А перелезть не пробовал?
- Пробовал! И гранатой пробовал! Ни фига не получается. Крепко строили, на совесть. Гляди, камни какие. Монолит!!!
- Ты это, Серега… Погуляй пока еще чуток. Только далеко не отходи. А я на ту сторону, к ней. Выясню, что за стена.

Амурчик вспорхнул и легко перелетел на лужок, повиснув прямо над объектом.
- Эй, девушка! Милочка! Ми-ла!!! Да тебе говорю, не вертись, ты наверх посмотри!
Девушка в ромашках сначала встревожено заозиралась, а потом глянула наверх.
- Ой! Ангелочек!
- Я не Ангелочек! Я Амур!
- Кто-кто?
- Амур в пальто! Не понимаешь, что ли? Амур, бонжур, гламур, ля мур… Я – посланец богов, прилетел пронзить твое сердце стрелой Амура. Ферштейн?
- Да, да, ферштейн, конечно! Я согласная! Пронзай скорее, а то я тут одна-одинешенька, а знаешь как хочется пару себе найти? Только где они, мужчины-то?
- Да я готов! И мужчина на примете имеется. Сергеем звать. Только он по ту сторону стены. Нестостыковочка!!! Я ж вас одной стрелой должен, чтоб любовь – одна на двоих. Ты давай, выйди туда. Он ждет.
- Не могу… — увяла красавица.
- Чего не можешь? – не понял Амур.
- Выйти не могу, — трагически закусила губу девушка и заревела.
- Так, стоп! – скомандовал Амур. – Нет, ну я балдею! Три тыщи лет на этой работе, и все удивляюсь: ну откуда вы, женщины, столько слез берете? И почему, когда разобраться в чем-то надо, вы сразу в рев? Оно что, помогает?
- Помогает, — всхлипнула Милочка. – Знаешь как себя жаааааалкооо!!!!!
- Слушай, у меня заказов – невпроворот, — строго сказал Амур. – Если тебе недосуг – так я полетел. Мне тут тебя утешать некогда!
- Хорошо-хорошо, — испугалась Милочка, торопливо вытирая слезы. – Я уже все! Наплакалась.
- Ну вот и лады, — с облегчением сказал Амур. – Теперь давай о деле. По какой причине ты не можешь отсюда выйти? Знаешь?
- Меня животные к воротам не подпускают…
- Как не подпускают?
- Вот смотрите…

Милочка поднялась и сделала несколько шагов по направлению к воротам. Зверинец, который мирно пасся, пощипывая травку, бросил свои дела и угрожающе напрягся, выставил вперед рога, зубы и копыта.
- Вот видите… — горестно сказала Милочка, отступая на свой пригорочек.
- Ага. Понятно. Это пространство – твой внутренний мир, да? Стало быть, и животные тоже твои, прекрасная пастушка. Кого ты тут пасешь на лугу своей души?
- Я не знааааю… Они страааашные!!! И протиииивные!!!
- Отставить нюни! Еще раз, красавица. Это! Твое! Пространство! Души! Если ты впустила в нее что-то страшное и противное – так и выпустить только ты сможешь.
- А нельзя их как-нибудь… Ну, всех разом куда-нибудь девать, и чтобы я не видела???
- Это кто же должен сделать?
- Ну, вы, например! Я заплачу, вы не сомневайтесь!
- Так, дожились, — саркастически вздохнул Амур. – Как в песне поется, «амуры на часах сломали лук и стрелы…».  Вот уже и предложения о частном найме поступают… Простите, я и так при исполнении служебных… Ты, Милочка, пойми: мое дело – влюбленных соединять. Вынул, стрельнул, улетел. Все! А «до» и «после» — это уж вы сами. Без меня!
- Значит, не можете? – обреченно вздохнула Милочка.
- Я – нет. Ты – да. Ты ж своей души хозяйка! Всего-то навсего назови каждую зверюшку по имени, что она там для тебя обозначает… И отпусти! И давай быстрее, у меня график и лимит!
- Ладно, — прерывисто вздохнула Милочка. – А как?
- О боже! – воздел глаза кверху Амур. – «Что за комиссия, создатель…». Ну ладно. Гляди сюда. Вон млекопитающее мычит. Что за корова живет у тебя в душе? Родная, что ль?
- У меня? Родная? Корова? Да вы что! Я в городе живу! С самого рождения! – удивилась Милочка.
- Но корова-то имеется! Значит, есть в твоей жизни корова, есть… Вспоминай давай!
- Не могу… — вконец расстроилась Милочка.
- Ну кто тебе, образно говоря, молоко дает? Кто тебя питает? При этом, может, мычит?
- «Не мычит, не телится», — вспомнила Милочка. – Это начальница моя говорит так, когда ругает.
- Часто ругает, что ли?
- Да каждый день! То юбка слишком короткая, то по телефону разговариваю долго, то цифирки в отчете перепутала… А сама – вообще корова, толстая, вредная и одевается как лахудрища.
- Мммммууууу! – протяжно замычала корова, грозно выставляя вперед рога.
- Ну вот тебе и корова-начальница определилась! – радостно сообщил Амурчик. – Чудненько!
- Чего ж тут чудненького? – возмутилась Милочка. – Она же меня сейчас забодает!
- А что ей остается делать? – безмерно удивился Амур. – Как ты к ней, так и она к тебе. Если ты ее не любишь, с чего ей-то тебя любить???
- А за что ее любить, за то, что ругается, да?
- Это ты уж сама найди, за что ее любить! – предложил Амурчик. – Всегда можно что-нибудь хорошее в человеке найти! Вот попробуй ее поблагодарить – и посмотрим, что получится. Давай, начинай!
- Ну… Спасибо тебе, корова, за то, что платишь мне зарплату… Без задержек даже!

Корова перестала рыть копытом землю и замерла с открытым ртом.
- Еще спасибо, что до сих пор меня не уволила… Даже после того, как я цифирки перепутала.

Корова озадаченно моргнула и склонила голову набок.
- А еще спасибо, что ты такая толстая, я как на тебя посмотрю, так сразу о своей фигуре вспоминаю… Тортики лопать перестаю…
Корова начала бледнеть и словно таять в пространстве.
- И спасибо, что ругаешься, а то бы я вообще с телефона не слезала! – крикнула Милочка.

Корова с тихим хлопком растворилась в воздухе, только дымок пошел.
- Вот это да! – восхитилась Милочка. – Это что, теперь начальницы нет, что ли?
- Начальница есть, — сообщил Амур. – Твоей обиды на нее нет. Лопнула, понимаешь ли! Одним препятствием к счастью меньше.
- С ума сойти… — прошептала Милочка.
- Ну, давай с овцами разбираться, – поторопил ее Амур.
- Ага! Сейчас только, соображу, кто это!
- Ну, кто у тебя по жизни овца?
- Да все, кто меня обидел! – тут же вспомнила Милочка. – Я так-то отпор давать боюсь, а про себя обзываюсь. Если мужского пола, то «баран!», а если женского, то «овца!».
- Ну вот и наплодила овец, пастушка младая! Целое стадо! Напустила обид в душу – а они травку-то щиплют, щиплют…
- Щиплют… А вы заметили, сколько после них навоза остается???
- Еще бы! Аромат еще тот! И как ты в этом амбре жила – ума не приложу. Ну, как будешь с ними разбираться?
- Наверное, надо простить обиды? – робко предположила Милочка.
- Тебе виднее. Экспериментируй.
- Дорогие баранчики и овечки! – неуверенно начала Милочка. – Я знаю, что вы – мои обиды.

Стадо сгрудилось в кучу и жалобно заблеяло.
- Не шумите, пожалуйста! Сейчас, одну минуточку… Я больше не хочу ни на кого обижаться, вот! Ой, да что ж вы так жалостно блеете? Как будто жалуетесь на кого-то?
- Это они на тебя, — подал реплику Амурчик. – Ты же их в душе обвиняешь? Ну вот они и оправдываются…
- Ох, тут работы на полгода! – озабоченно прикинула Милочка, обозревая поголовье своих обид. – А можно их разом отпустить?
- Можно. Все можно, — флегматично сказал Амурчик, поудобнее располагаясь на пригорке. – Раз уж все равно простой в работе, так хоть позагораю…
- Извините, пожалуйста… Я сейчас быстренько! – спохватилась Милочка. – Обиды мои! Я вас тут расплодила и накопила. Но вы на меня не обижайтесь! Я сейчас вас всех отпускаю. На волю! Идите, куда хотите! Освободите территорию!

Обиды еще секунд пять тупо пялились в пространство, а потом всем гуртом повернулись и кинулись прочь. Ворота они вынесли, даже не притормозив.  По ту сторону ворот тут же замаячил Серега, призывно маша букетом цветов.
- Ой! Это кто? – вскрикнула Милочка. – Симпатичный какой…
- Это твой стимул, — пояснил Амур. – Чтоб ты побыстрее закончила. Серега, я тебе говорил. Избавишься от зоопарка – познакомишься с ним поближе.
- А сейчас нельзя? – с надеждой спросила Милочка. – Ворота же упали, чего он не заходит?

Словно услышав ее слова, Серега двинулся вперед, но на его пути тут же решительно встала черная собака, зарычав и оскалив клыки.
- Мощный кобель, — с уважением заметил Амур. – Породистый…
- Мой бывший муж, — удрученно призналась Милочка. – Гулял направо и налево. Я его иначе как «кобелем» и не называла. А зачем он здесь, мы ж развелись?
- Развелись, да не разбежались. Пока ты его осуждаешь, он в твоей душе живет.
- Вот здорово! – возмутилась Милочка. – А что, памятник ему, кобелю, поставить?
- А это идея, — одобрил Амурчик. – На долгую память. Чтобы снова кобеля в спутники не призвать. Ты ж сама его выбирала?
- Ну да, сама, — призналась Милочка. – Молодая была, глупая… Ладно, буду памятник ставить! Слышишь, мой бывший муж!

Собака развернулась к ней передом и навострила уши.
- Я снимаю все претензии к тебе! Я сама тебя выбрала, значит, никто не виноват! Ошибочка вышла. Я просто думала, что ты исправишься! Что я тебя сумею изменить! А ты сам вот изменять начал!
Собака села и ожесточенно почесала лапой за ухом.
- Но я всегда буду вспоминать тебя, чтобы снова не выбрать кого попало! Черного кобеля не отмоешь добела! Я сразу белого и пушистого выберу! Так что ты живи своей жизнью, а я буду жить своей!

Собака замерла и стала менять цвет. Через пару мгновений напротив ворот сидел симпатичный бронзовый пес со смазливо-похотливой мордашкой.
- Хороший памятник, — с гордостью сказала Милочка, обозревая фигуру пса. – Очень наглядный…
- Бееее! – с отчаянным блеяньем памятник окружили козлы.
- Ну, это понятно, — иронически усмехнулся Амур. – Все мужики – козлы, да?
- А вы откуда знаете? – с подозрением спросила Милочка.
- Говорю же, 3 тыщи лет на этой работе. Века идут, а метафоры все те же…
- И что делать?
- А что хочешь?
- Я хочу? Я хочу, чтобы козлы, раз уж они  во все века есть, паслись подальше от меня! А ко мне чтобы приходили настоящие мужчины!
- Ну и скажи им об этом!
- Эй, вы, козлы!

Козлы взревели дурными голосами и затрясли бородами.
- Козлы, они ведь тоже полезные. Заслуживают уважения, — подсказал Амур.
- Тогда не так… Козлики мои дорогие!

Козлы стали строиться в каре, явно собираясь напасть.
- Опять не так! Ладно. Уважаемые представители животного мира!

Козлы притихли.
- Возможно, кто-то и ненавидит вас. Но только не я! Я уважаю вас. Вы полезные! И зря говорят, что с вас пользы, как с козла молока! Если бы вас не было, то у коз и молока-то не водилось бы!

Козлы одобрительно закивали головами.
- Так что я торжественно обещаю: больше никогда, ни за что, ни одного мужчину не назову козлом!

Козлы заволновались, засуетились, с них стала клочьями падать шерсть, отваливаться рога… Вскоре вместо козлов у памятника Черному Кобелю очутилась группка растерянных, озадаченных мужчин. Они быстро сориентировались в обстановке и потрусили к лесу, прикрывая руками причинные места.
- Мииилааа!!! – завопил Серега, влетая в ворота. – Я идуууу!
- Господи боже мой, я же не при макияже, — запаниковала Мила. – И одета по-домашнему…
– И навоз тут везде… — насмешливо напомнил Амур. – Ты не о внешности беспокойся, а о состоянии души!
- Милочка… Я так давно мечтал с вами поближе познакомиться, — уже говорил запыхавшийся Сергей. – Вы такая необыкновенная! Вот… это вам… цветы!
- Ах, ну что вы, зачем же… – смутилась Мила. – То есть спасибо… Я очень рада! Я так долго вас ждала, Сережа! Правда!
- Милочка, я бы давно пришел! Но вот эта стена – я уже почти отчаялся! Она просто непреодолима!!!
- Кстати, что это за стена? – обратилась Милочка к Амуру. – Вы не в курсе?
- Теперь в курсе, — ответил Амур. – Я сначала и сам не понял, а теперь-то ясное дело. Это твои ошибочные убеждения! Каждый камень – какая-нибудь мысль. «Я больше никогда не смогу выйти замуж», «Хорошо там, где нас нет», «Любовь придумали, чтобы денег не платить», «Все мужики – козлы», конечное дело, ну и прочая муть. Вы приглядитесь, тут на каждом камне что-нибудь написано.
- И что мне с этим добром делать??? – с ужасом воззрилась на стену Милочка.
- Это не ко мне, — поспешно открестился Амур. – Я по другой части.
- Милая, не волнуйся, — солидно откашлялся Сергей. – Стену я беру на себя. Я думаю, надо надписи поменять, а камень пустить на строительство семейного гнездышка. Верно я говорю?
- Какой ты умный! – восхищенно сказала Мила.
- Да я! Для тебя! Для нас! – задохнулся от счастья Сергей.
- Ну ладно, хватит ворковать, голубки! Кончайте свои амурные дела! Становитесь рядом, я вас сейчас пронзать буду, — распорядился Амур, прицеливаясь.

Но его не услышали: Милочка и Сергей стояли обнявшись, закрыв глаза, и было им явно Амура. И вообще ни до кого.
- У меня время, — напомнил Амур, в нетерпении дергая крылышками.

Ромашковый венок упал к ногам – Сергей был заметно выше, и чтобы поцеловаться, Милочке пришлось запрокинуть голову.

Амур еще немного подождал, потом оценил обстановку и спрятал на место орудие труда.
- Ну и ладно! За этот месяц уже пятую стрелу экономлю, — порадовался он. – Квартальная премия в кармане. Вот что значит творческий подход!!!

Он порылся в колчане и достал следующую разнарядку.
- Угу! Одинокая женщина бальзаковского возраста вот уже … лет мечтает встретить свой идеал. Ого! Терпеливая… Ладно! Полетим с идеализациями разбираться!

И Амур стрелой взмыл вверх. В колчане у него было еще очень много заданий. А в голове – много новых идей. Он был очень творческим существом, и экономия стрел выходила просто замечательная! Потому что в тех, кто расчистил в своей душе местечко для любви, вовсе необязательно стрелять. К ним любовь приходит просто так, сама, потому что ей есть где поселиться…
- А навоз — это даже хорошо! – пробормотал Амур. – Отличное удобрение почвы для будущих отношений. Для амурных дел – так просто клад!
Автор: Эльфика

эту ДИВЕРСАНТКу  прямым курсом в Минздрав России...

ЖЕНЩИНА В СВОБОДНОМ ПОЛЕТЕ — сказка от Эльфики

            Случайный прохожий забрел в городок по ошибке: не там свернул, не туда стопы направил, ну и вот…
Городок был маленький, но уютный, не то, что шумные и суетливые культурно-торговые центры. Народ оказался степенным, дружелюбным, общительным, охотно давал пояснения, и вскоре прохожий уже знал, что прошел нужный ему поворот километров эдак на 5, и теперь надо возвращаться к развилке и сворачивать заново, но лучше делать это утром, потому как скоро начнет смеркаться, а тогда никто ни за что не ручается.
- У вас тут что, неспокойно? – задал вопрос прохожий. – Леший шалит? Или упырь какой завелся?
- Да нет! Спокойно! – отмахнулся один из доброхотов и советчиков. – У нас тут оазис, у нас супротив нечистой силы свои средства имеются. Просто по ночам эти самые средства того… в свободном полете.
- Драконов, что ли, завели? – опять не понял прохожий.
- Да каких там драконов! – добродушно засмеялись мужики. – Не, мы тут так, своими силами… Просто не надо бы вам высовываться без нужды. Вы ж мужчина!
- А женщинам можно? – тут же заинтересовался прохожий.
- А им у нас все можно, — охотно подтвердили горожане. – Так что вы, человек хороший, оставайтесь уж на ночлег – а утречком и пойдете к своей развилке, чинно-спокойно…
- Ну, ладно! – решил прохожий. – Где у вас тут на постой-то встать можно?
- А вот хоть к Антасу, что ли! – загалдели горожане. – Антас, ты ж комнаты сдаешь?
- Сдаю, как не сдавать, — отозвался, вылезая вперед, крепкий, хоть и хромой, мужичок по имени Антас. – Милости, как говорится, просим! Следуйте за мной, туточки недалеко!

Дом у Антаса оказался справный, комнаты хорошие, и прохожий с удовольствием скинул с себя плащ и котомку. А тут и ужинать позвали, и он спустился вниз, в комнату, которая служила и кухней, и гостиной.
На стол подавали жена хозяина и две дочки – одна лет десяти, а другая уже невеста. Прохожий смотрел и дивился: все три женщины Антаса были прямо колдовской красоты, и в глазах у всех горел озорной ведьминский огонек, но при этом тихие, послушные, уважительные, на хромого хозяина смотрели с обожанием и рот без нужды не открывали.
- А что, Антас, покажешь мне городок, пока не стемнело? – попросил прохожий.
- Да за милую душу, отчего ж не прогуляться? – обрадовался Антас. – Доедайте, и пойдем!

Антас раскланивался со встречными-поперечными, перекидывался парой фраз, а прохожий смотрел, прислушивался. Странно ему было: все без исключения мужчины казались довольными и умиротворенными, а женщины – спокойными и счастливыми. Все улыбались и смотрели друг на друга с любовью. Прямо как в сказке! Прохожий много путешествовал и обычно наблюдал совсем другую картину: мужчины часто были грубоватыми и готовыми в любой момент ввязаться хоть в спор, хоть в драку, а женщины  — нервными, испуганными, истеричными или хитрыми. В общем, и в том, и в другом случае от них исходила некая опаска, словно под масками благопристойности скрывались совсем другие чувства, а тут, в городке, ничего такого не было вообще. «Странно!», — подумал прохожий, размышляя над увиденным.
- Пойдемте, мил человек, пора нам под крышу, скоро стемнеет, — напомнил Антас.
- Да чего уж вы так темноты пугаетесь? – полюбопытствовал прохожий. – Вроде нормальные мужики, силой бог не обидел, с любой напастью справитесь! А темноты боитесь, точно маленькие!
- Ничего мы и не боимся, — возразил Антас, ускоряя шаг. – А просто уговор у нас такой – день для нас, ночь для них, и все довольны.
- Слушай, ты вот все загадками говоришь, а мне ж интересно, ну просто спасу нет! – взмолился прохожий. – Для кого день? Для кого ночь? Какой уговор? С кем? Ты бы объяснил, что ли!
- Ай, ладно! – решился Антас. – Идем в трактир – у нас там мужики завсегда собираются посидеть, пивка выпить, новости обсудить. Там и поговорим.
- А жена ругаться не будет? – спросил прохожий.
- А чего ей ругаться? – очень удивился Антас. – Некогда ей ругаться, у нее свои дела. Идем, идем! До трактира еще дойти надо, а уже совсем темно.

Они уже почти дошли, когда над головой что-то со свистом пролетело и на безумной скорости умчалось в звездную тьму. Прохожий остановился, глядя вслед неведомому снаряду, и тут сверху раздалось азартное «ййййехууууу!!!!», с него что-то с силой сорвало шляпу, и раздался дикий хохот. Остолбеневший прохожий явственно разглядел ведьму, улетающую прочь на помеле и победно размахивающую трофеем – его собственной шляпой.
- Бежим! – крикнул Антас и отчаянно, изо всех сил, захромал к трактиру, увлекая за собой прохожего.
За несколько секунд одолев оставшееся расстояние, они захлопнули за собой тяжелую дубовую дверь трактира и остановились, тяжело дыша. Вся публика воззрилась на них, а трактирщик с невинным видом спросил:
- Чего это вы так загнанно дышите, как будто за вами ведьмы гнались? – после чего грянул громовой хохот, как будто тот сказал очень удачную шутку.
- Да ладно вам зубоскалить, человек и так с непривычки испугался, — укоризненно бросил Антас. – Налили бы лучше кружечку пенного…

Никто кочевряжиться не стал, подвинулись, расчистили место, подвинули тарелку с грибным омлетом, появились кружки с пивом и блюдо с тушеными овощами и охотничьими колбасками.
- А теперь рассказывайте! – потребовал прохожий, уговорив первую кружку. – Чую, у вас тут ой как интересно!
- Интересно-то интересно, да вот только поверишь ли? – с сомнением проговорил здоровенный бородач, сидевший напротив. – Да и зачем тебе чужие интересы, своих, что ли, нету?
- Очень даже есть, — ответил прохожий. – И сдается мне, наши интересы пересекаются. Будем знакомы: меня зовут Иоганн, и я – сказочник. Брожу по свету, собираю разные истории, мыслями удобряю, фантазией поливаю, чтобы они потом сказками проросли. А у вас тут ну уж больно сказочно, я такие вещи за семь верст против ветра чую!
- Хорошее у тебя чутье, — крякнул бородач. – Не подвело. У нас тут и правда того… волшебно.
- Так что за ведьмы рассекают тут на помеле с наступлением темноты и отнимают шляпы у честных граждан? – сразу взял быка за рога Иоганн.
- Да вы не обижайтесь, она пошутила, — тут же объяснил Антас. – Уговор у нас такой: кто не спрятался – сам и виноват. Они вреда не приносят! Ну, если зазевается кто, пощекотать могут. Одежду отобрать. В смоле вывозить. В речку уронить. Усы в зеленый цвет покрасить. В общем, по мелочам шалят! А если в дом заскочил и дверь закрыл – не, уже не тронут. Такой уж у нас уговор!
- И много у вас тут ведьм?
- Дык это… все! – простодушно объяснил Антас. – Сколько женщин, столько и ведьм!
- Ого! – весело удивился сказочник Иоганн. – Вот это номер! Да где ж вы столько ведьм набрали? И чего это они именно в вашем городке женихов выбирают? Да и потом… Видел я ваших женщин! Тихие, ласковые, спокойные – совсем на ведьм не похожи!
- А это наше «ноу-хау», — объяснил бородатый, ухмыляясь во весь рот. – С ведьмой жить вполне можно, и даже очень здорово, конечно, если секрет знать.
- Да уж понял, что есть у вас какой-то секрет, — с уважением ответил Иоганн. – Никогда не видел, чтобы ни одной сварливой женщины в городе не промелькнуло, зато все красивые до жути, что девчонки-семилетки, что старухи лет под 70, просто удивительно,  это я вам как сказочник говорю!
- Ну, спасибо на добром слове, — расплылся в улыбке бородач. – Ну что, господа-товарищи, расскажем уважаемому Иоганну нашу сказочную историю?
- Рассказывай! Пусть знает! Давай! – наперебой согласно загалдели собравшиеся.
- А дело было так, — начал бородач, придвигая очередную кружку с пивом. – В наших местах мужики крепкие, основательные, суровые. Ну, сами видите – не хлюпики какие-нибудь. Грубые, резкие, дерзкие, одним словом, земные… Но и нам чего-то светлого хотелось! Чтобы душа, значит, воспаряла! Ну, и стали мы жениться на ангелах.
- На ком??? – поперхнулся пивом Иоганн.
- Да тут неподалеку женское поселение обосновалось, — подхватил нить рассказа Антас. – Крылатые женщины, загляденье, просто глаз не оторвать! Златовласые, голубоглазые, светлоликие, и нежные, как облачка! И нравом все как одна – сама кротость. Ну, как-то и решили, что для души только на таких и жениться! Вот и стали в городке появляться женщины из ангелов.
- А ведьмы-то, ведьмы-то откуда взялись? – напомнил Иоганн.
- А вот откуда! – снова вступил бородач. – Понимаешь, сказочник, они ж все крылатые были, да? А раз крылья имеются, то им летать охота. Ну, они и летали – время от времени. Как по хозяйству управятся – сразу в небо. А уж в лунные ночи ну просто удержаться не могли! Любили они воздушные хороводы водить лунными-то ночами…
- А нам, мужьям, это очень не нравилось! – уточнил Антас. – Мы ж что – грубые мужланы были, без высоких материй. Считали, что гулять – это мужское дело, а жены должны дома сидеть, в окно смотреть да нас ждать…В общем, мужчины то на охоту, то на рыбалку, то в кабачке посидеть, то в картишки перекинуться…
- А жены, с женами-то что? – Иоганн, кажется, весь превратился во внимание.
- А что с женами? Стали мы своих жен-ангелов притеснять, запрещать им крылья расправлять да в воздух подниматься. Женщины тоскуют без полета, плачут тихонько, но мужьям не перечат – ангелы ведь! Только все равно хоть тайком, но летают! Только не углядишь – жена уже опять куда-нибудь улетела! Непорядок, понимаешь! Муж сказал дома сидеть, а она шлындает где-то в заоблачных высях… И тогда мы придумали и вовсе крылья у них отобрать…
- Силой, что ли? – омрачился Иоганн.
- Да не то чтобы силой. Скорее, хитростью. Вишь, в чем дело… Ангелицы-то наши на ночь крылья скидывали, чтобы спать не мешали. Ну, сам понимаешь: в постели крылья того… лишние. Ну вот, договорились между собой, и однажды под утро мы все эти крылья в кучу стащили – и сожгли.
- Ох, варварство какое! – обмер Иоганн. – Да как же рука-то поднялась?
- Ну, поднялась вот, кто ж не ошибается, — печально заморгал бородач. – Но сначала-то обрадовались: вроде все путем, жены по домам сидят, никаких тебе бреющих полетов. Только что за оказия? – глядь, через какое-то время наши ангелицы меняться начали. Сначала и не заметили – просто глазки потускнели, голоса огрубели, потом зубки заостряться стали,  ну, и характер испортился. А потом уж вообще – ну ведьма и ведьма! Ты ей слово – она тебе десять, да с такой злобой! Так я говорю, мужики?
- Так! Верно говоришь! Что было, то было! – одобрительно загудел народ.
- А дальше, дальше-то что? – нетерпеливо заерзал совершенно заинтригованный Иоганн.
- А дальше наши ведьмы совершенно страх потеряли, — тяжко вздохнул Антас. – Стали мужчин пилить день-деньской: то не так, да это не эдак.
- Ладно пилить, — вмешался бородач. – Они ведь мужиков уж и калечить начали! То и дело одна сковородкой мужу в лоб заедет, другая своему физиономию расцарапает, третья визгом оглушит до инвалидности.
- Они чуть что – визжать начинали, на ультразвуке, — пояснил Антас. – А это, мил человек, такая волна, от которой любое существо неистребимый ужас испытывает, и ничего с этим поделать нельзя. Так что разум теряет мужик от их визга, и все тут. Ну, и злится, конечно. Нашла коса на камень: чем женщины больше визжат, тем мужики больше стараются из дома сбежать. На охоту там, на рыбалку, в лес, в дальние странствия – только чтобы визга женского не слышать да на ведьм своих лишний раз не пялиться. А чем меньше муж дома – тем больше ведьмы визжат. Замкнутый круг!
- Знаю такое, «ведьминский круг» называется, — подтвердил Иоганн. – Как же вы, мужики, выжить-то сумели?
- А вот слушай, как. Когда уж совсем худо стало,  собрались мы на совет. Надо что-то делать – а то хоть из дома беги! И вспомнил кто-то, что есть, мол, такой — Странствующий Рыцарь. Вроде ездит он по белу свету, Зло искореняет, нечисть всякую изводит. А уж наши-то ведьмы – сплошное Зло! Ну, мы быстро гонцов в разные пределы, и одному из них удалось отыскать Рыцаря и убедить его разобраться с нашей бедой.
- Ну и как? Разобрался? – подался вперед Иоганн. – И что он сделал? Окропил святой водой? Прочитал молитву? Наложил заклятье?
- Нет, ничего такого подобного, — вмешался Антас. – У него был особый талисман, который защищал его от Зла. И он вступил с ведьмами в переговоры. Никто не думал, что ведьмы вообще станут разговаривать с мужчиной, но Рыцарю как-то удалось завоевать их доверие. И они рассказали ему такое, во что и поверить-то было трудно.
- Рассказывайте! Я поверю, — пообещал Иоганн.
- Оказалось, что всему причиной – крылья, — объявил Антас. – Если женщина родилась крылатой – она не может не летать. Даже если очень захочет, даже если будет стараться, ее все равно будет тянуть в полет! Неудержимо!
- А вы их крыльев, стало быть, лишили… — задумчиво проговорил Иоганн.
- То-то и оно! – воскликнул бородач. – А если чего-то очень хочется, а возможности нет – женщина дуреет и свирепеет! Теперь-то у нас каждый сопливый пацан эту их особенность сызмальства знает и технике безопасности обучен, а тогда – ну кто бы знал??? В общем, если насильно лишить крыльев и радости полета – любой ангел со временем в ведьму превратится…
- Это точно, — согласился Иоганн. – Это я, братцы, как сказочник, тоже подтвердить готов.  Выходит, сами вы, своими руками жен из ангелов в ведьм превратили?
- Ну, — кивнул Антас. – Было дело. Только Рыцарь нам помог, нашел способ. Обсказал нам всю историю и говорит: мол, если сумеете найти способ, как вернуть им крылья – ваше счастье! А если не сумеете – лучше вам всем собраться и уходить, иначе ведьмы вас изведут рано или поздно. А куда нам уходить? Да и дети ведь у многих народились, как их оставишь?
- И как же вы выкрутились? – спросил Иоганн. – Крылья-то того… в огне канули?
- Ага, — покаянно вздохнул Антас. – Как есть сгорели! В общем, собрались мужики толпой и пошли делегацией к ведьмам своим. Повиниться! Потому как повинную голову и меч ни отсечет, и ведьма не откусит… Сначала, конечно, ведьмы оторвались по полной, все мужикам высказали, кто они такие! Но Рыцарь строго-настрого сказал: на провокации не поддаваться, в споры не вступать, ведьм не злить, а садиться за стол переговоров. Ну, мы переждали бурю, а там и беседовать начали.
- На хитрость пошли! – с удовольствием припомнил бородач. – Говорим: «Мы на все ваши полеты согласные теперь, летайте на здоровье, только уж сами придумайте, как вам крылья вернуть. А мы, дескать, мужики темные, дремучие, сами видите, никакого у нас полета фантазии, одни глупости на уме!».
- Ну, от таких речей женщины, конечно, растаяли, — заулыбался Антас. – И фантазия у них сразу заработала! Теперь уж и не вспомнить, какая и почему первой оседлала метлу. Да только, видать, у них на радостях крылья выросли, потому как метла ррраз! – и подняла хозяйку в воздух. Ну, а за ней следом и другие, тоже свои метлы похватали и давай виражи закладывать!
- В общем, договорились мы полюбовно, — заключил бородач. – Днем мы, мужчины главные, жены нас слушаются и домашними делами занимаются. Ангелы просто, по-другому и не скажешь! А как ночь наступает – их время. Хватают свои метлы – и в свободный полет! Налетаются, наозорничают, умаются, возвращаются такие радостные, просветленные. Глаза горят, улыбка сверкает, румянец во всю щеку, от них мужьям и ласка, и полное понимание всех нужд и потребностей, аж до самого утра! Да и потом целый день работают по дому, песенки напевают, и слова дурного от них не услышишь!
- А чтобы мужчины не забывали, каково оно – жен в полетах души ограничивать, ведьмам дозволено в темное время суток над нами всякие шутки шутить. Если поймают, конечно! Да только нас фиг поймаешь, мы теперь умные! – подмигнул бородатый.
- Ну, делаааа… — протянул совершенно изумленный Иоганн. – Вот это сюжет!!! Да я такую сказку накропаю – все ахнут! А что ж такое Странствующий Рыцарь сделал, что ведьмы ему поверили?
- Ну, этого никто наверняка не знает, — почесал затылок Антас. – А только моя обмолвилась как-то, что вроде послал он им зеленый лучик из своего талисмана, а от него столько любви! Вроде бы от той любви сразу ни спорить не хочется, ни обижаться… И хочется обнять весь мир!
- Обязательно надо познакомиться с этим Рыцарем, — решил Иоганн. – Хочу своими глазами на такой сказочный талисман посмотреть.
- Солнце встало, утро уже, — объявил трактирщик. – Не пора ли, уважаемые посетители по домам, к своим любимым женушкам?
- И то правда, — спохватился Антас. – Благодарствуйте, мужики, за компанию, а только нам пора. Ну, с Богом?
… На крылечке их встречали три красотки – жена Антаса и обе дочурки.
- Дяденька, вот ваша шляпа, — застенчиво произнесла младшая, протягивая Иоганну его ночную потерю. У нее было совершенно невинное личико и большие ангельские глаза, в которых плясали озорные бесенята.
- Ты вернулся, милый! Как же я соскучилась! Идем поскорее в дом, – нежно произнесла жена, распахивая дверь, и Антас, виновато покосившись на Иоганна и разведя руками, двинулся за ней, как загипнотизированный.

Да и кто бы мог отказать такому ангелу???
Автор: Эльфика

                                                             

КРУГ СИЛЫ — сказка для Дары от Эльфики

Волшебная самоисполняющаяся сказка для Дары

Жила-была одна хорошая женщина по имени Дара. Жила-не тужила, детишек растила, мужа любила, жизнь постигала да сказки слагала. Но вот однажды случилась с ней беда: нашли у нее серьезное заболевание, про которое говорят «страшный диагноз». И что самое плохое – сказали ей врачи, что времени у нее осталось совсем немного, надо срочно вопрос с операцией решать и не медлить ни дня лишнего.
Женщина эта была необыкновенная: когда она все узнала, то вовсе не испугалась (ну, может быть, самую капельку!), поплакала (но недолго!), а потом стала думать, как ей с бедой справиться. Врачам она, конечно, доверяла, но и сама сидеть сложа руки не могла. Все кругом ей говорили: «Не сдавайся, борись!», и она не собиралась сдаваться, но вот бороться… Трудно бороться, когда времени почти не осталось.
А еще у Дары было много друзей. Все они жили в разных городах и даже  странах, а встречались в виртуальном пространстве, но это не мешало им быть единомышленниками и делить вместе и радости, и горести.
Когда они узнали о приключившейся с Дарой беде, никто не остался равнодушным. Всем хотелось как-то ей помочь, и поэтому был кинут клич – «ВСЕ НА ОБЩИЙ СБОР!».
Надо сказать, что и сама Дара, и ее друзья были волшебниками. Да, да, не удивляйтесь! В свое время волшебники ушли из нашего мира, а потом стали возвращаться, и теперь каждый, кто готов и не боится, может сам стать волшебником и творить собственную реальность.
Общее собрание волшебников называется Круг Силы. Вот на такой круг и слетелись все, кто услышал призыв о помощи.
- Врачи говорят, что времени мало, — сказала Дара. – Но я сдаваться болезни не намерена! Я все свое волшебство применила: уже поговорила со своей опухолью и даже сказку написала. Еще я пойду на семейные расстановки – говорят, действенное средство. А вот что еще можно сделать – не очень представляю. Может быть, у вас есть идеи?
- Если даже и нет – через какое-то время будут! – оптимистично сказали ей. – Ты молодец, что не держишь все это в себе, а с нами поделилась. Ведь если большую проблему поделить на маленькие кусочки, с каждым из них гораздо легче справиться!
- А давайте, так и сделаем! – тут же решили волшебницы. – Каждая возьмет по кусочку, рассмотрит его с разных сторон и вынесет вердикт: что с этим можно сделать в кратчайшие сроки. Ведь кусочек – часть целого и обладает той же информацией. И частичка целого о многом сможет рассказать, если задавать правильные вопросы!
Так они и поступили. Много времени не понадобилось – кусочки охотно стали делиться информацией, словно только и ждали, когда их спросят.
- Мой кусочек поведал, что живет в тебе глубинный страх перед раком, который по наследству передался, — поведала волшебница по имени Мери Рич. — В роду у тебя уже было это заболевание, тогда его еще лечить толком не умели, и все ужасно боялись. Можно сказать, проросло сорняками на информационном поле. Надо бы их выполоть!
- Я мигом! – обрадовалась Дара. – А как?
- Самое простое — пиши каждый день, выписывай все, что у идет изнутри. Все страхи, все сомнения, все печальные воспоминания. Написать – а потом сжечь и пеплом по ветру развеять! Это так здорово, что мы живем в сказочном мире, где все возможно!
- Отлично, беру на заметку! Каждый день буду писать, пусть все плохое из меня выходит и пеплом по ветру улетает!
В разговор вступила другая волшебница:
- А вот послание от моего кусочка: вовсе не бороться с опухолью, а поговорить по-хорошему, спросить, чего ей надобно, для чего она появилась. В самом деле: если мы с чем-то боремся, оно отчаянно сопротивляется и не сдается, жить-то всем охота… А если договариваться – тут можно и миром дело решить.
- Уже сделано! – радостно отметила Дара. – Вообще-то я ее в космос отправила, с почестями проводила. Но я еще с ней поговорю, пока она в зоне радиодоступности.
- А мой кусочек говорит, что есть у тебя одно негативное убеждение, причем не твое, навеянное,  - рассказала Ольга. – Ты знаешь, что рак пожирает людей за считанные месяцы, и это тебя в глубине души безумно тревожит – «а вдруг и со мной такое случится, как же мои дети?».
- Есть такое дело, — призналась Дара. – Вроде стараюсь держаться, не допускать плохих мыслей, а как на деток посмотрю – слезами заливаюсь.
- Ну, то что ты от плохих мыслей отмахиваешься да отгораживаешься, это не значит, что их нет. А мы тебе другой путь предлагаем! Не жди, когда рак тебя сожрет – сделай это первой.
- Что???
- Найди раков и ешь их в свое удовольствие! Ну и что, что зима на дворе? Омары и лангусты – тоже раки, только большие! Ты когда в хорошем ресторане в последний раз была? То-то и оно! Бери мужа в охапку – и в ресторан, раков лопать! А домой купи конфеток «Раковая шейка» и рассасывай, рассасывай! Глядишь, вместе с ними и опухоль рассосется…
- С удовольствием! – засмеялась Дара. – Такое вкусное лечение – это мне по душе! Спасибо за рецепт!
- А у меня – стихи! – объявила  Принцесса Нури. – Надо найти блаженство в существующем положении. Подумай, что твоя болезнь позволяет тебе НЕ делать? Может, на работу не ходить? Или домашними делами не заниматься? Или просто внимание тебе дает? А когда поймешь, в чем дело, сообрази, чем и как это можно заменить, только чтобы без болезни.
Какое блаженство — опухоль та —
Не опухоль вовсе, а так — суета!
Проверить пришла — любишь себя?
А верят в тебя ли друзья?
И СВЕТ ОСОЗНАНЬЯ её осветил,
Мудрой хозяйке дал много сил!!!!!!!!!!!!!
Какое блаженство — опухоль та —
Махнула рукой: прощай НАВСЕГДА!!!!!!!!!!!!
- Спасибо, Принцессочка! Я непременно попробую! – растроганно сказала Дара. – Искать блаженство во всем – это такое блаженство!!!
- А у меня тоже есть добытая информация, — сказала волшебница по имени Светик-Семицветик. -  Раз в их роду это уже было, то они ЖИЛИ В СТРАХЕ. Это как носить камень на шее – постоянно, некуда от него не денешься. А я бы в такой ситуации посоветовала Даре взглянуть в лицо страху, переработать этот загнанный  в угол ужас, отпустить то, что так долго таскали и она и её близкие с собой. Отпустить и жить свободной жизнью. Ведь если она этого не сделает, то это пойдет дальше, для её детей это может стать куда более страшным страхом.  Это проблема не её, а их рода. И она может это остановить – это её задача, у Дары сильный характер и очень хорошая мотивация. Она как на этом берегу реки, а на тот сможет попасть, только взяв с собой самое ценное, а весь мусор накопившийся перетряхнет и выбросит. Дара, слышишь меня? ВЫБРОСИ МУСОР!
- Я услышала! Сегодня же выброшу из дома все старое, ненужное, отжившее, то, что не используется больше года – все на мусорку! – пообещала Дара. – Не поленюсь, сделаю генеральную уборочку, все почищу, ничего жалеть не буду!
- Но и это еще не все, — продолжила Светик-Семицветик. – Есть у меня послание от одного автора – Владимира Жикарецева, «Путь к свободе. Как изменить свою жизнь» называется. Так вот что он говорит:
«Вероятная причина появления рака – Глубокая Рана. Долго длящееся чувство негодование и обиды. Интенсивное скрытое или окрашенное горем и печалью пожирание себя. Несение в себе ненависти». Это как раз то, о чем Мери Рич говорила – надо все выписывать на листочки и расставаться с этим безжалостно!
- Пеплом по ветру! – с удовольствием подтвердила Мери Рич.
- А у меня еще кое-что интересное есть, — вступила в разговор волшебница Эль. — Я долго со своим кусочком разговаривала, и он мне такие интересные вещи рассказал! По его словам, тяжелая болезнь приходит к человеку не сразу, а как последний и самый отчаянный сигнал, что в жизни он что-то в течение долгого времени делает неправильно. Сосуд переполнился, дальше лить просто некуда. Ведь что такое смерть? Обновление! И выход один – решительно изменить свою жизнь прямо сейчас. Начать, можно сказать, с чистого листа! Если человек добровольно примет это решение, то уход с земного плана не обязателен и отменяется!
- Отменяем уход! Даешь жизнь с чистого листа! – загалдели волшебницы. – Дара, ты сможешь, мы в тебя верим!
- Мне вот что открылось. Есть тот, кто все может — это господь, — сказала волшебница Марина. – Все мы – маленькие клеточки большого Организма, и каждая из нас нужна и важна. Стоит попросить о помощи – и помощь придет. Но для твоего личного Организма ты и есть господь! Только ты можешь решить, как ему жить и каким ему быть. Так прими это решение!
- Мариночка, дорогая, ты на такую важную мысль навела! – задумалась Эль. – Я вдруг поняла, что мы можем придумать себе новые, здоровые органы! Например, представить вместо старой скукоженной почки новую, розовенькую, а потом убрать старую картинку и на ее место поставить новую. Наш мозг – это же самый настоящий Центр Управления! Пусть даст команду – БЫТЬ ЗДОРОВОЙ! Мысль материальна – это давно известно.
- Да, это хорошо, я тоже об этом знаю, как я могла забыть??? Но у меня совсем не осталось времени, какая-то неделька! – расстроилась Дара.
- Время вертикально, — вмешалась волшебница Нат. – Если ты сей момент приняла какое-то решение, то на другом конце луча ты уже получила результат. Понимаешь? УЖЕ получила. Значит, надо всего-то ничего – перенестись из этого момента в тот! Видишь, как просто?
- Не поняла, — покачала головой Дара. – По-моему, перенестись в будущее можно только с помощью Машины Времени.
- Ну так и придумай ее! – не унималась Нат. – Если ты ярко и ясно представишь себе, какая ты там, в той точке, чем занимаешься, о чем думаешь, а главное – что чувствуешь, и мысленно перенесешься туда, то обе точки соединятся, и СЕЙЧАС станет ДЛЯ ТЕБЯ как ТОГДА. Ты УЖЕ будешь здоровой и счастливой.
- Это для меня ново, но я обязательно попробую! – сказала Дара. – Вот увидите, я буду стараться.
- И еще вот что следует знать, — добавила Нат. – Не говори, что времени мало или что его почти не осталось. Его ровно столько, сколько нужно именно тебе. Значит, все успеешь! Всегда повторяй: «Время работает на меня!», и оно будет на тебя работать. В нашем волшебном мире все возможно!
Слова Нат подхватила волшебница Елена, и ее слова прозвучали как заклинание:
- Я нарисую будущее своё:
В нём детский смех и пенье колыбельных,
В нём запахи травы и ягод спелых.
Я расскажу вам будущее своё!

Я покажу вам будущее моё:
Там есть любовь, и правит всем свобода,
Благословение получено у Бога —
Я позову вас в будущее моё!

Я закружу вас в будущем моём,
От счастья пойдёт кругом голова!
Узнаете, что жизнь во всём права.
Останетесь вы в будущем моём!

Вы отдохнёте в будущем моём,
И наберётесь сил для веры вечной.
И понесёмся вместе в бесконечность,
Чтобы вернуться в настоящее моё…
- Спасибо, дорогие! Кажется, у меня все кусочки в мозаику сложились, — проговорила Дара. – Сейчас, когда я заболела, я по-настоящему осознала, что я не одинока, что мир добр и всегда готов прийти на помощь, что у меня столько верных друзей, а кругом столько волшебства! И теперь я знаю, что мне делать. Я должна осознать себя частью Мироздания, важной и нужной его частичкой. Я должна раскрыть в себе способности и обрести свою Силу. Я должна собрать все кусочки воедино и стать ЦЕЛОСТНОЙ, а значит – исцелиться! ИСЦЕЛЕНИЕ – это и есть полная целостность, да? А уж если не получится, тогда сдаваться врачам и применять лекарства, лучевую терапию и что там еще…
- Есть идея! – вдруг вскочила Эль. – А давайте не будем ждать, пока Дара врачам сдастся? Я предлагаю провести лучевую терапию прямо сейчас! Нас тут много, и у каждой есть своя магия и свой источник энергии. А вместе мы – сила! Если мы одновременно направим Исцеляющие Лучи на Дару, то это и будет самая настоящая лучевая терапия!
- А я хочу усилить наш Круг стихами! – вскричала Анелея. – Они только что родились, из самого сердца!
Уже вошло у нас в привычку
(Ведь мы волшебная семья!)
Объединять свои усилья
Туда где помощь вдруг нужна.

И вновь решили мы собраться,
И вновь объявлен Общий сбор,
Нас Дара в гости пригласила,
Шикарный нам накрыла стол.

Вот шум утих и все расселись,
Решила Дара слово взять,
Подняв бокалы с лимонадом,
Мы все готовы ей внимать.

- Друзья мои! — она сказала,
А также вся моя семья,
Я вас созвала не случайно,
Сегодня праздник у меня!

Ко мне тут гостья прилетала,
С какой планеты — не пойму,
Но очень мудрой оказалась,
Все объяснила, что к чему.

Сказала мне, что приходила,
Чтоб научить принять себя,
Чтоб я обиды отпустила,
И чтоб жила я все любя!

Любя весь мир, людей, свободу,
Детишек мужа и родных,
Ведь у Любви, теперь я знаю,
Ну просто нету выходных!

И вот сегодня моя Гостья,
Решила вновь лететь домой,
Ее мы вместе все проводим-
В полет отправим неземной!

Свои взметнули мы бокалы,
И прокричав опять -У-РА!
А Гостья, скромно потупившись,
Сказала — что ж, ну мне пора!

Все на балкон набились дружно,
А там стоял воздушный шар,
В корзину Гостья поместилась,
И он поднялся к небесам!

Мы все отчаянно махали,
Кричали ей — Благодарим!
Прощай навеки дорогая!
Ведь мы же сами мир творим!

А шарик поднимался выше,
Уже и в точку превратясь,
И мы заметили, что в небе
Звезда какая-то зажглась!

А Дара, слезы вытирая,
И всех родных своих обняв,
Шепнула тихо — Буду помнить
Лишь к небу голову подняв!

И в этот миг салют волшебный,
Взорвал ночную неба тишь!
…Что улетело столь далеко -
Обратно уж не возвратишь!

- Анелея, прекрасно! Чудесные стихи, сердечные, самоисполняющиеся! ДА БУДЕТ ТАК! – восторгались волшебницы.
- Благодарю… Благодарю! – приживая руки к груди, повторяла Дара.
- Дара, дорогая… Ты можешь доказать, что в этом волшебном мире все возможно, — сказала Эль. – Научишься творить и перекраивать собственную реальность, а потом научишь этому других. Мир нуждается в тебе и в твоем опыте! Ты – его важная и нужная клеточка, и он даст тебе всю необходимую поддержку на твоем Пути! Включаем Исцеляющие лучи, девчонки! И пусть свершится Чудо!
И Анелея задумчиво произнесла:
- Сейчас настали времена
Когда Божественные Силы
На все лишь отвечают — ДА!
Чего б у них не попросили!
Автор: Эльфика

Сказка: Список заповедей

Поучительная сказка на тему религии от недоброго сказочника bormor:
-Ты только послушай, какие я заповеди придумал! Обхохочешься!

Демиург Шамбамбукли покосился на листок в руках демиурга Мазукты.
-Заповеди..?
-Ага. Это очень занятная игра. Даешь людям какое-то указание, а потом смотришь, как они его выполняют.
-Ну-ка, дай взглянуть…

Демиург Шамбамбукли взял листок и прочел первую фразу.
-«Не стой под стрелой»… А что это означает?
-Это ничего не должно означать, это заповедь. Главное, чтобы звучало весомо и повелительно.
-Погоди, я чего-то не понимаю…
-А тут и понимать нечего!- Мазукта отобрал листок.- Вкладывать в заповедь какой-то смысл — глупое и неблагодарное занятие. Я сам так сперва делал, а потом понял, что это бессмысленно.
-Но почему?
-Да потому что людям ничьи советы свыше нафиг не нужны! Они все-равно истолкуют любые слова так, как им больше понравится. Или каким-нибудь совсем дурацким образом. Лишь бы только не выполнять инструкции.

Демиург Шамбамбукли непонимающе заморгал. Мазукта вздохнул.
-Так. Объясняю подробнее. Вот, дал я, к примеру, людям такую полезную заповедь: «Мойте руки перед едой»
-В высшей степени разумное высказывание!- заметил Шамбамбукли.
-Кхм… да. Вот, взгляни сюда. Мазукта протянул руку и достал с полки один за другим четыре толстых тома.
-Это что?- удивился Шамбамбукли.
-Комментарии мудрецов. Только на одну эту заповедь. Выясняли, что значит «перед».

Шамбамбукли присвистнул.
-Нехило… И к каким результатам они в конце концов пришли?
-Ну, если вкратце — то постановили, что промежуток между мытьем рук и поеданием пищи должен составлять не менее шести часов. А в те дни, когда приходится мыть руки с мылом, они и вовсе постятся.
-А… а какой в этом смысл?- осторожно спросил Шамбамбукли.
-Да никакого смысла. То есть, считается, что какой-то есть. Но высший. Недоступный человеческому пониманию.

Шамбамбукли недоверчиво хмыкнул.
-Или вот,-продолжал Мазукта,- «По газонам не ходить». Люди почти двести лет спорили, что я имел в виду. В конце концов, на основании косвенных намеков, подключив к работе лингвистов, установили, что такая форма глагола — «ходить»- употреблена в данном контексте с целью подчеркнуть, что по газонам нельзя перемещаться босиком, налегке и медленно. А в сапогах, бегом и с полной выкладкой — не только можно, но даже рекомендуется.
-Брр!- откомментировал Шамбамбукли.
-В общем, теперь для меня это просто игра,- заключил Мазукта.- Составляю пару десятков заповедей, а потом смотрю, как человечки начинают с ними извращаться. Иногда очень смешно получается! Попробуй.

Шамбамбукли неопределенно пожал плечами.
-Ну, не хочешь — не надо,- сказал Мазукта.- Только, когда будешь наставлять своих человеков, попомни мои слова. Заповеди должны быть четкими, ясными, не допускающими никаких двояких толкований и простыми в исполнении…
-Я не собираюсь давать никому никаких заповедей,- перебил Шамбамбукли.
-То есть как?- опешил Мазукта. -Ну… так. Если человечество само не в состоянии разобраться, что можно делать, а чего нельзя — то кому оно нужно, такое человечество?

ПОЖИРАТЕЛИ ВРЕМЕНИ — сказка от Эльфики

К вечеру Юлечка, как всегда, чувствовала себя совершенно вымотанной – ну просто выжатой как лимон и выпитой до дна.  Надо было бы сделать питательную масочку на лицо, и японский массаж, который занимает всего 12 минут и очень показан тем, кому сильно за 30, но сил хватило только на то, чтобы кое-как нанести ночной крем – и Юлечка со вздохом облегчения рухнула в постель.

Обычно она засыпала трудно: в голове еще долго крутились недодуманные мысли и недоделанные дела, а тут провалилась в сон сразу, как в колодец.

… Она летела в этот нескончаемый колодец, и ей было все равно. Она думала: «Вот сейчас достигну дна – и в лепешку, и тогда, наконец, можно будет отдохнуть, и кончится этот безумный марафон. Скорее бы уже дно!».

Но на дне ее ждало совсем не то, что можно было предположить. Чем дольше она летела, тем более плавным и замедленным становилось движение, как будто она попала в невесомость – так бывает только во сне. Еще когда она только почувствовала, что конец полета близок, снизу до нее донесся радостный гул – такой бывает на стадионах во время матчей и в толпе во время приезда суперзвезд. И когда она должна была с размаху врезаться в бетонное дно колодца, ее подхватили сотни рук – оказывается, на дне кто-то был! – и бережно куда-то понесли.

Юлечка не сразу смогла сообразить, что ее безвременный конец отменяется, и поэтому не дергалась, а смирно лежала на руках, хлопая глазами. Между тем гул нарастал, и уже можно было расслышать приветственные возгласы:  «Да здравствует!», «Дождались!», «Матушка-Кормилица прибыла!».

«Какую-то Матушку-Кормилицу встречают, — вяло подумала Юлечка. – На праздник попала…».

Тем временем Юлечку внесли в просторный круглый зал, который амфитеатром окружали зрительские места, и все они были заполнены. Ее же понесли в центр, там  было установлено что-то вроде помоста, покрытого коврами, а сверху водружен трон. Вот на этот трон Юлечку и посадили. «Как в цирке!» — подумалось Юлечке.

- Приветствуйте Матушку-Кормилицу! – завопил кто-то совсем рядом, и зрители в  амфитеатре вскочили в едином порыве и завопили так, что Юлечка на какое-то время оглохла. Зато зрение у нее осталось, и она вдруг разглядела, кто это там сидит, на зрительских местах.

Это были не люди — странные существа. Небольшие, округлые, с глазками-шариками на стебельках  и большими зубастыми ртами, впрочем, растянутыми в приветливые улыбки. Существа радовались и подпрыгивали – видно было, что Матушка-Кормилица здесь особа  желанная и долгожданная.

Юлечка заозиралась по сторонам, ища глазами объект столь бурного поклонения, но не увидела никого, кроме такого же глазасто-зубастого существа с золотой ленточкой поперек круглого животика. Существо заметило ее взгляд и тут же подскочило поближе, склонившись в почтительном поклоне.

- Приказывайте, Ваше Величество!

- Величество? – растерялась Юлечка. – Это вы мне? А… что приказывать?

- Прикажите начать чествование!  Я назначен Главным Распорядителем и готов выполнять любые указания!

- Ну… начинайте, — смешалась Юлечка. – Я вам не мешаю?

- Не смейтесь надо мной, о Несравненная! Мы так долго ждали этого часа, и вот – свершилось! Мы можем лицезреть нашу Матушку-Кормилицу воочию! Ура!

- Ура! Ура! Ура! – троекратно проревели трибуны.

- А где она, эта ваша Матушка-Кормилица? – жалобно спросила Юлечка.

- Ха-ха…ха-ха-ха… отличная шутка! – подобострастно хихикнул Главный Распорядитель. – Велите начать принесение Даров?

- Да приносите… — неуверенно разрешила Юлечка.

Распорядитель позвонил в колокольчик, и к помосту тут же попарно потянулась вереница зубастиков, волокущая в лапках  разные предметы. Наверное, Дары.

- Дары нашей Матушке-Кормилице! – громогласно провозгласил Распорядитель, давая знак первой паре.

- О Повелительница! Разреши припасть к твоим ногам и положить туда же вот эти Часы! – пропищал первый дароносец.

И к ногам Юлечки положили огромный хронометр, на котором не было стрелок, а в центре вообще красовалась рваная дыра, пробитая чем-то острым.

- Не побрезгуйте, Благодетельница, примите наш скромный Дар! – добавил второй зубастик, преклоняя колени.

Юлечка тупо разглядывала странные часы. Распорядитель сиял.

- Но ведь они же сломаны? – обернулась она к Распорядителю, указывая на хронометр.

- Разумеется! – радостно подтвердил Распорядитель. – Это символ нашей с вами нерушимой дружбы и взаимовыгодного сотрудничества!

- А мы что… сотрудничаем? – осторожно поинтересовалась Юлечка.

- Конечно! Вы для нас – Источник Жизни, ибо Пожиратели Времени не могут питаться ничем другим! А мы освобождаем вас от массы Ненужного Времени! И сегодня, в день вашего чудесного явления, Пожиратели Времени безумно счастливы лично засвидетельствовать вам почтение и поклониться Той, Что Дает Жизнь!

- Постойте! Кто это – Пожиратели Времени? И почему – Пожиратели? – непонимающе спросила Юлечка.

- Мы!!! Пожиратели Времени – это мы, ваши верные слуги! А вы – наша Матушка-Кормилица и  Благодетельница! – ликующе сообщил Распорядитель, преданно глядя в глаза.

- То есть вы едите… мое время? – никак не могла осмыслить этот факт Юлечка.

- Воистину! – возопил Распорядитель. – Виват Благодетельнице!

- Виват! – взревел зал.

Юлечка в панике вскочила, чтобы бежать незнамо куда – и потеряла сознание.
… Она пришла в себя, и еще не открывая глаз, вспомнила, что ей снился странный сон с глазастыми-зубастыми существами. Как их там? Да, Пожиратели Времени! Кошмар какой-то. Хорошо, что он кончился. Она открыла глаза – и в ужасе завопила. Она лежала на кушетке, а вокруг стояли и участливо пялились на нее те самые Пожиратели – все как один со скорбно-встревоженными физиономиями.

- Очнулась, Матушка! – благоговейно прошептал Распорядитель, которого она опознала по золотой ленточке. – Как же мы испугались!

- Я где? – привстала Юлечка.

- Лежите-лежите, вам нельзя волноваться! Вы у себя в покоях, отдыхаете. Действительно, столько шума! Столько эмоций! Не беспокойтесь, Повелительница, я распорядился, чтобы все Дары принесли сюда, и готов их продемонстрировать в любую минуту.

- Да объясните же мне! – взмолилась Юлечка. – Я ничего не понимаю! Где я? Что со мной? Почему я Кормилица, а вы Пожиратели? А то опять отключусь посредством обморока!

- Нет, нет, не надо! – замахали тонкими ручками Пожиратели Времени. – Мы все расскажем!

- Разрешите мне, — откашлялся Главный Распорядитель. – Видимо, я должен ввести вас в курс дела.

- Введите, пожалуйста! – жалобно опросила Юлечка. – А то я уже совсем ничего не понимаю!

- Сию минуту. Да, мы – Пожиратели Времени. Вот, предположим, у человека много ненужного времени. Оно валяется то здесь, то там. Его просто девать некуда! И оно начинает тормозить Временные Потоки, в жизни начинается застой, а это очень плохо! Тогда на помощь приходим мы, Пожиратели Времени. Мы бережно собираем каждую крошку и поедаем, чтобы переработать на первичные элементы и вернуть его Вселенной. А потом из этих элементов выйдет что-нибудь полезное. Я понятно объясняю, моя Повелительница? – обеспокоено прервал рассказ Распорядитель.

- Понятно. Только при чем тут я? – удивилась Юлечка. – У меня ненужного времени вовсе нет. Мне и нужного-то не хватает. Я постоянно чем-нибудь занята, на себя и то времени не остается. Получается, это вы мое время пожираете?

- Вовсе нет! – запротестовал Распорядитель. – Мы не питаемся полезным временем. Мы едим только неживое время. Ну, когда люди «время убивают» — это они готовят пищу для нас.

- Но я не убиваю время! – возмутилась Юлечка. – Напротив, я все время в делах!

- Разрешите зачитать Меню, — выступил вперед другой Пожиратель. – Я – Главный Хранитель Пищевых Запасов и веду подробную запись всех ресурсов. Если вам интересно, о Матушка-Кормилица…

- Мне интересно, — сказала Юлечка, принимая сидячее положение. – Зачитывайте! Только не называйте меня, ради Бога, Матушкой… А то я на себе прямо пыль веков чувствую.

- Слушаюсь! Итак, Меню. Понедельник. Утро, до работы. Проверяла почту в Интернете, отвечала на письма. Из них деловых – 1, полезных – 2, просто поболтать «о том-о сем» – 7.  Подробно ответила на все. КПД – 30%. В Хранилище поступило  70% «пустого» времени.
Работа. Планерка у начальника – 30 минут, из них полезных – 5, остальное время чертиков в блокноте рисовала, время пошло в Хранилище. Утреннее чаепитие с перемыванием косточек сослуживцам – 40 минут. В Хранилище! По телефону обсуждала с мамой, как лечить ее гайморит – 20 минут. В Хранилище! Потом немного поработала – это живое время, и наступил обед.
Во время обеда 20 минут ела (полезное время), 40 минут обсуждала с подругой ее нового кавалера (мертвое время). Потом вечером – в М-Агенте сидела 2 часа, из них только 20 минут «живого» времени, остальное – необязательное.  Ругала себя за то, что опять холодильник не разморозила и на массаж сил нет – еще 25 минут, все в Хранилище…

- Постойте! – прервала Хранителя Юлечка. – А как вы делите время на «мертвое» и «живое»?

- Когда человек занят полезным делом во благо Вселенной – это «живое» время. Когда «переливает из пустое в порожнее», «тянет время» или «убивает» его – это мертвое время.

- То есть вечерняя масочка на лицо – это «мертвое время»? – вспомнила Юлечка.

- Как раз нет! Уход за телом, увеличение вселенской красоты – это во благо! – зашумели Пожиратели. – Мы это не едим! Это очень живое время!

- А что плохого в том, что я разговаривала с мамой про гайморит? – озадачилась Юлечка. – Ее же это волнует?

- Но разве вы разбираетесь в лечении гайморита??? Лечить должен доктор – это его полезное время. А ваше полезное время – заниматься своей работой. Разве нет? – спросил Хранитель.

- Ну в общем, да, — признала Юлечка. – С этим я согласна. Но общение – это же тоже важно, правда?

- Да, конечно! Но общение тоже должно быть «живым»! – воскликнул Хранитель. – Оно должно приносить какую-то пользу, превращаясь затем в действие. Вот в какое действие превратился, например, ваш разговор с подругой?

- Ну… Не знаю. Может, у них как-то отношения изменились? В лучшую сторону? – неуверенно предположила Юлечка.

- А без вас этого бы не случилось? – спросил Хранитель.

- Да в принципе я там и не нужна, — подумав, сказал Юлечка. – Ей просто рассказать кому-то хотелось, поделиться.

- А вы предоставили ей свободные уши, — подхватил Распорядитель. – А вам, вам самой эта история была нужна?

- Да в общем нет… Она кавалеров часто меняет, и с каждым одно и то же. Просто ну как я ей откажу? Она же обидится! – объяснила Юлечка.

- А вы-то на себя не обижаетесь? За то, что превращаете свое живое время в мертвое? – спросил Хранитель.

- Я об этом никогда не думала, — честно призналась Юлечка. – Мне вообще подумать особо некогда. Я прихожу домой – и падаю замертво, потому что устала. За день так вымотаешься, что просто сил нет! Потом встаю, заставляю себя что-то по дому сделать, ну в Интернете посижу – и опять спать. До работы.

- Ах, Матушка! Позвольте мне напомнить вам Единый Закон Энергии-Времени! – склонил голову третий Пожиратель, до этого державшийся в тени. – Я – Ученый, исследую все, что подлежит рассмотрению. Так вот, Закон гласит: Вселенная отпускает Энергию только на полезное времяпровождение. И вся затраченная Энергия тут же восполняется. Вы вновь наполняетесь! А вот бесполезное времяпровождение – это «мертвое» время. Вы энергию потратили – а она и не восполнилась. И это превращается в усталость, которая окончательно опустошает. С вами же такое бывает?

- Каждый день, — кивнула Юлечка. – Редкий случай, когда я к вечеру не чувствую себя выпотрошенной.

- Простите мою дерзость, госпожа, — заговорил Хранитель, — но это и не удивительно! Вы за целый день выслушиваете столько ненужной информации, вмешиваетесь во столько чужих ситуаций, решаете столько не ваших вопросов, что к концу дня большая часть вашего драгоценного времени превращается в «мертвое»!

- Ну как же так? – расстроилась Юлечка. – Мне часто говорят, что я такая незаменимая, что я всем нужна, что я приношу пользу! Врут, что ли?

- Ни капельки, — возразил Ученый. – Вы действительно Незаменимая Большая Жилетка, Самые Нужные Уши и Очень Полезный Мусоросборник! Вас все за это любят и ценят. Вы же часами готовы решать чужие проблемы, которые по каким-то причинам люди не хотят решать самостоятельно!

- И мы вам очень благодарны! – вставил Хранитель. – За то, что вы так щедро поставляете нам «убитое» время, и ваши Пожиратели Времени не знают перебоев с пищей! Хранилище всегда забито до отказа, уже соседям излишки продаем!

- Ничего себе! – воскликнула Юлечка. – Это что же выходит, всем хорошо, кроме меня?

- Выходит, так, — согласился Главный Распорядитель. – Вы отдаете свое «живое» время другим, а себе оставляете все больше «мертвое». Поэтому и устаете от жизни.

- Но это же неправильно! – вырвалось у Юлечки. – Я же тоже хочу… жить!

- Так в чем же дело? – деликатно кашлянул Ученый Пожиратель. – Вам же никто не запрещает регулировать свое время по собственному усмотрению!

- А покажите-ка мне еще раз тот сломанный хронометр! – вдруг вспомнила Юлечка. – Что-то он мне напоминает!

- Извольте, о Повелительница! – загалдели на разные голоса Пожиратели Времени и кинулись выполнять указание.

- Я, кажется, поняла смысл этого подарка, — сообщила Юлечка. – Сломанные стрелки – это мое неуважение ко времени, да? А в центре – черная дыра, в которую утекает мое время.

- Исчерпывающее описание! – в восторге воскликнул Распорядитель. – Мы так и думали, что вы оцените!

- А можно и другие Дары посмотреть? – попросила Юлечка.

- Только прикажите, Матушка-Кормилица! Вот Кружка-с-Таймером, офисный вариант. Каждый раз через 10 минут она будет сигналить, что чай вы уже выпили, начинается «мертвое время», и лучше бы за работу приняться.

- А вот, полюбуйтесь, Испорченный Телефон. Как только разговор становится необязательным, он переключается на автоответчик. И вы можете идти заниматься своими делами, а он будет сам подавать реплики: «Угу!», «Ага!», «Да ты что???» и «Ну ничего себе!».

- А вот еще складное Кресло-Опрокидыватель. Как только вы засидитесь без дела, кресло само вас выкинет и придаст нужное ускорение!

- Прошу обратить внимание! Волшебные Беруши! Берегут ваши уши от недобросовестных пользователей и ненужной информации!

- А вот еще замечательный Дар!  Абсолютный Компас! Мгновенно указывает, куда надо отправить соискателя! С гайморитом – к врачу! С депрессией – к психологу! С сомнениями – в церковь! Вам остается только озвучить направление!

- А вот это что, такое симпатичное? – вытянула шею совершенно заинтригованная Юлечка.

- А это – наш главный Дар! – торжественно объявил Распорядитель. – Шкатулка-Копилка! Взгляните, какая красивая!

- Ой! Действительно, чудо как хороша! – воскликнула Юлечка, принимая шкатулку. – А что в ней копится?

- Время! – еще важнее произнес Главный Распорядитель. – В Шкатулку-Копилку будут сами собой складываться те минутки и часы, которые потратите исключительно на полезные дела! Такие, что приносят в душу гордость и удовлетворение, радость и гармонию.

- А что будет, когда она наполнится?

- Тогда вы сможете вернуть это Счастливое Время Миру! Поверьте, так и происходит круговорот Счастья в природе!

- Здорово! – подпрыгнула Юлечка. – Но мне прямо не верится, что я смогу накопить столько Счастливого Времени! Ведь я все время занималась чем-то, и на себя у меня почти ничего не оставалась!

- Но тогда у вас не было этих замечательных Даров! – заметил Ученый Пожиратель.

- Стойте! – вдруг оторвалась от шкатулки Юлечка. – А как же вы? Если все мое время станет «живым», чем вы будете питаться? Или вам придется… умереть?

- Ну что вы, Повелительница! Нет, мы без пищи не останемся. Ведь в мире еще столько людей, которые тратят время впустую, делая его «мертвым»! У нас всегда будет много пищи, и не сомневайтесь даже!

- Я принимаю ваши Дары и благодарю вас, — взволнованно сказала Юлечка. – Думаю, хорошо, что я свалилась в этот колодец. Кстати, а куда это я свалилась?

- В Безвременье, — объяснил Ученый. – В него рано или поздно попадают все, кто тратит отпущенное ему время нерационально. Ведь время дается, чтобы жить и созидать.

- Я не хочу в Безвременье! – испугалась Юлечка. – Падаешь, падаешь, вязнешь, как муха в меду, и конца-края не видать.

- …И это падение сопровождается апатией, депрессией и угасанием интереса к жизни, — дополнил Распорядитель. – Такое уж оно, Безвременье.

- Но я еще могу вернуться назад, домой? – вдруг заволновалась Юлечка.

- Для вас мы ненадолго повернем время вспять, — пообещал Главный Распорядитель. – Упакуйте Дары! Королева возвращается!

Раздался гулкий бой часов, и Юлечка встрепенулась, как будто очнулась от глубокого обморока. Она даже не сразу поняла, что находится в своей собственной кровати, рядом трезвонит будильник, и уже наступило утро. Она вскочила с постели и удивилась: обычно она по утрам долго тянула время, стряхивая остатки сна, потом выползала из-под одеяла, кое-как плелась в ванную, а затем – к компьютеру, где ее ждала почта. А придя на работу, еще часов до 11 утра «раскачивалась», включалась в ритм жизни.

Но сегодня она чувствовала себя бодрой, веселой и «включенной». Она пробежала в ванную и вдруг решила: «Контрастный душ!». Душ взбодрил ее еще больше. На компьютер она только бросила короткий взгляд – и не стала включать. Зато включила музыку, потому что ей вдруг захотелось немного потанцевать.

Перед зеркалом она решила, что сегодня совершит посещение парикмахерской – во что бы то ни стало. И перекрасится в другой цвет. Это привело ее в восторженное настроение.

Затрезвонил телефон. Звонила мама.

- Ты знаешь, я всю ночь проворочалась, у меня вот тут в боку кололо и в копчик отдавало, как ты думаешь, что это???

- Бедненькая! Так тебе к врачу надо, и не тяни, пожалуйста, — искренне посочувствовала Юлечка. – Извини, мам, мне на работу. А ты срочно звони в поликлинику и записывайся на прием.

На работе утренний чай Юлечка пить не стала – ей вдруг подумалось, что она его вовсе не хочет, а пьет просто по привычке, за компанию. Работа у нее сегодня спорилась, и ей было интересно и весело.
Когда позвонила подруга и начала:

- Мне срочно нужен совет! Ты знаешь, он сегодня позвонил и говорит… — Юлечка ее решительно прервала.

- Прости, у меня работа, — сказала она в трубку.

- Ну так я вечером позвоню… — опешила подруга.

- А вечером – парикмахерская, — вспомнила Юлечка. – И потом: ну какой я тебе советчик в этих делах? У меня и опыта-то нет! Так что ты сама решай!

- Но мне же надо с кем-то поделиться?!– возмутилась подруга.

- К психологу! – посоветовала Юлечка, вспомнив Абсолютный Компас. – Честное слово, говорят, помогает.

- Ага, — озадаченно ответила подруга и отключилась.

За день Юлечка успела на работе сделать столько, сколько ей и не снилось, и при этом ни капельки не устала! Обеденный перерыв она потратила на пробежку по магазинам – давно пора присмотреть себе летний гардеробчик, а то и отпуск не за горами.

Вечером, налюбовавшись своим отражением с новой стрижкой, она все-таки включила компьютер и разобралась с почтой. Только на этот раз все получилось очень быстро, потому что она дала себе полчаса и ни минуткой больше. И оказалось, что этого вполне достаточно, если подходить по-деловому и ставить четкие временные рамки.

Телефон она временно отключила – чтобы не отвлекал. Сегодня ей совсем не хотелось слушать длинные обстоятельные рассказы и время от времени задавать однообразные вопросы: «А ты? А он?». Сегодня ей хотелось действовать!

Зато у нее оказалось время для того, чтобы перетряхнуть свой шкаф с одеждой и выгрести все старое. На это она потратила остаток вечера. И еще осталось время и на питательную масочку, и на японский массаж.

- Вот это да!!! -  ахнула она, взглянув на часы. – Столько за день дел переделала, и ни капельки не устала. Наоборот – полна сил и энергии. Неужели это сон на меня так подействовал?

И тут раздался какой-то приглушенный трезвон, непонятно откуда, из-под кровати, что ли? Юлечка нагнулась и увидела коробку, которой там явно раньше не стояло. Она вытащила коробку на середину комнаты, сорвала упаковочную бумагу – и обомлела. Сверху лежал тот самый Испорченный Телефон, что был сегодня в ее чудесном сне, и трезвонил на все лады. Она боязливо сняла трубку и услышала писклявый голосок:

- Это я, Хранитель! Сегодня «мертвого» времени на склад ну ни минуточки не поступило! Зато Шкатулка-Копилка изрядно пополнилась! Желаю удачи!

- Спасибо, милый Хранитель! – закричала в трубку Юлечка. – И я вам желаю удачи! Всего хорошего!

Телефон умолк. И Юлечка увидела, что под ним в ящике лежат ее Дары – и Кружка-с-Таймером, офисный вариант; и Кресло-Опрокидыватель; и Волшебные Беруши, и Абсолютный Компас, и Шкатулка-Копилка… Но самое главное – там был Сломанный Хронометр, который так поразил ее во сне.

- Я повешу его над столом, — вслух сказала Юлечка. – Чтобы мое время никогда, никогда больше не утекало в Черную Дыру. Ведь теперь-то я знаю, кто такие Пожиратели Времени! А у меня теперь будет только одно время – Время Созидания!

ФЕЯ И ПРИНЦ ДОЖДЯ — сказка от Эльфики

В ее душе сияло солнце, плескалось море, порхали разноцветные бабочки и буйно цвели дивные цветы. Глядя на нее, людям хотелось смеяться, танцевать и любить жизнь. От нее шло такое тепло, что каждый мечтал подойти поближе и хотя бы прикоснуться к краешку ее одежды – на счастье.

В его душе шел дождь, клубились хмурые тучи, время от времени сверкали молнии и рокотал гром.  Он тоже притягивал людские взгляды, как грозное и прекрасное явление природы, но приближаться к нему не хотелось – хотелось держать дистанцию.
Она была Феей Цветов из Страны Вечного Лета, а он был Принц Дождя.

Однажды он увидел ее – и уже не смог оторвать глаз. Он увидел в ней то, чего не было в его холодном мире – солнце, тепло и цветение. И его неудержимо потянуло туда, на ее солнечные поляны, где летают стрекозы, журчат ручьи и пахнет медом и лесными ягодами.
Разумеется, они встретились и познакомились – Принц Дождя, закаленный суровыми условиями своей страны, умел быть настойчивым и добиваться поставленных целей.

Фея еще никогда не видела человека, настолько промокшего и продрогшего внутри (а она, как истинная Фея, умела видеть гораздо глубже, чем можно разглядеть беглым поверхностным взглядом). «Бедный, как же он живет там, в своей Дождливой стране – без тепла и солнышка, и главное – без цветов? – подумала она. – Его душа совершенно замерзла… Ах, мне так хотелось бы ему чем-нибудь помочь, дать ему хоть немного отогреться!».

И она распахнула ему навстречу свою душу и пригласила Принца Дождя в свой чудесный мир. Разумеется, он принял приглашение – он был очень решительным, этот Принц Дождя. И они полюбили друг друга.

Это было восхитительное время! Принц Дождя впервые попал в Страну Вечного Лета и стремился исследовать каждый ее уголок, насладиться всеми ее чудесами. Ему впервые было тепло, он смог даже скинуть свой непромокаемый плащ: теперь не надо было защищаться от непогоды с помощью зонтика – ведь в Стране Вечного Лета всегда солнечно. Впервые за свою жизнь Принц Дождя смог расслабиться.

Они бегали по зеленым лугам, купались в горных водопадах, строили замки из золотого песка, кормили с руки единорогов и засыпали, утомленные, прямо на берегу, под крупными звездами.
Так продолжалось долго, и они были по-настоящему счастливы. Но однажды Принц засобирался домой.
- Разве тебе плохо в Стране Вечного Лета? – удивилась Фея.
- Очень хорошо. Но ты забыла, что я – Принц Страны Дождя, и государственные дела требуют моего присутствия, хотя бы иногда.
- Я понимаю, — кивнула Фея. – Тогда возвращайся поскорее, хорошо?
- Я вернусь, — пообещал Принц. – Как только смогу себе позволить…

…Теперь они встречались только время от времени. Он приезжал из своих холодных краев, весь окоченевший и промокший, и Фея с новыми силами отогревала его, отпаивала чаем с малиной и смородиновым листом, выслушивала его рассказы о дальних странствиях, обнимала и прижималась к его плечу, и это было счастье.
- Я так хотела бы, чтобы ты забрал меня с собой, — однажды вырвалось у нее.
- Не получится, — с сожалением вздохнул Принц. – В моей стране всегда идут дожди, бушуют грозы и ураганы, и там нет никаких цветов. Разве ты могла бы жить в таком месте?
- Без цветов? – испугалась Фея. – Нет, конечно! Но ты мог бы поселиться тут, у меня. Здесь очень просторно, хватит места для нового государства.
- Мне бы со старым разобраться, — вздохнул Принц. – Пусть в моей стране холодно и сыро, но это моя страна, и я – ее правитель. И я ее люблю, понимаешь?
- Да, — печально кивнула Фея. – Я понимаю…
- Но тебя я тоже люблю… И знаешь что? Давай попробуем. Будем жить вместе… Только не тут и не там, а где-нибудь посередине.
Разумеется, Фея была очень рада. Конечно, это было не предложение руки и сердца, но уже то, что они смогут быть вместе, грело ей душу.

Они поселились в большом красивом городе, и Фея сразу принялась наполнять их новый мир тем, что любила – цветами, солнцем и красотой. Уж таков был ее волшебный дар – украшать мир уже одним своим присутствием. А Принц… Наверное, никто бы не обрадовался, если бы он принес в город грозы, ураганы и проливные дожди, так что он и не пытался. Он просто был рядом с Феей, и она была счастлива. От ее счастья вырастали чудесные цветы, а в садике рядом с их домом с утра до вечера пели птицы, и даже старые пеньки в восторге давали свежие побеги.

Фее было некогда скучать. У нее было множество дел – ведь ее волшебство было очень востребовано, все мечтали, чтобы она прилетела, озарила все своим чудесным светом, украсила пространство цветами и наполнила своей любовью.  И она с удовольствием делала это – ведь для этого и существую Феи, чтобы творить волшебство!
Может быть, поэтому она не сразу заметила, что Принц как-то заскучал. Нет, он по-прежнему был с ней, терпеливо дожидался ее из полетов, по-прежнему обнимал ее и любил, но…
- Я должен уехать, — однажды сказал он.
- Хорошо, я буду ждать, возвращайся поскорее!
- Нет, ты не поняла. Я уезжаю насовсем. В свою страну. Теперь я буду жить там.
– Что случилось? – встревожилась Фея. – Война? Наводнение? Бунт?
- Нет, нет, ничего такого. Все в порядке. Просто… Просто мне нужно домой, вот и все.
- А как же я?
- Я тебя люблю. Я обязательно буду приезжать. Время от времени.
- Но как же наш дом, наш сад, наши цветы? Как же этот замечательный город, к которому я уже успела привыкнуть? Мы же вместе захотели тут жить, а теперь я остаюсь одна…
- Возвращайся и ты домой, в свою Страну Вечного Лета, — сказал Принц. – Я буду часто тебя навещать. Ничего не изменилось, просто…

Он многое мог бы сказать. Например, что ему стало скучно, потому что он привык жить среди непогоды, бороться и преодолевать, побеждать и радоваться очередной победе, а в ее безмятежном солнечном пространстве для битв не было ни места, ни повода. Он мог бы сказать, что ему не хватает молний, громовых разрядов – тех бешеных страстей, которые сопровождают грозу. Он мог бы сказать, что соскучился по ливням – ведь он с детства привык к воде, струящейся с разверстых небес, и теперь стал засыхать. Он мог бы сказать, что ему, оказывается, не нужно столько солнца… Но он знал, что ей будет больно это слышать, и поэтому сказал совсем другое.
- Проводи меня, — попросил он. – Для меня это важно – знать, что ты не сердишься.
- Я не сержусь, — тихо сказала Фея. – Конечно, милый, я провожу…

Он не стал дожидаться утра и решил ехать с вечерним экипажем. Уже стемнело, зажглись фонари, а небо было затянуто облаками – ни звезд, ни луны… Мир словно померк – именно так и было сейчас на душе у Феи…

Принц сел в экипаж, дверца захлопнулась, дрогнула занавеска… Шестерка коней перебирала ногами, готовясь увезти ее Принца надолго, может быть, навсегда.
– Все будет хорошо, моя прекрасная Фея! – нежно сказал он ей на прощание. – Я обязательно приеду. Ты жди!

Он еще не уехал, а она уже ждала. Ей хотелось закричать, остановить его, обнять и никуда не пустить. Ей хотелось сказать, что он ей очень нужен, что ей хочется дарить ему тепло, согревать его тело, сделать так, чтобы высох вечный дождь в его душе и там засияло солнышко. Но она знала, что если мужчина принял решение, то останавливать его бессмысленно, поэтому она ничего не сказала. Она почувствовала на щеке что-то теплое и нежное. Это капнула слезинка, потом еще одна и еще… И тогда пошел дождь – ведь всем известно, что когда феи плачут, начинается дождик.

Фея вовсе не хотела огорчать его своими слезами. Она просто повернулась и пошла прочь, обратно в свой мир, к своим цветам и водопадам, ждать возвращения своего Принца Дождя.
- Мама, мама, тетя плачет? – спросил какой-то малыш, глядя ей вслед.
- Что ты, дорогой, конечно, нет! – ответила ему мама. – Тетя – Фея, разве ты не видишь? Она рассыпает цветочные лепестки, чтобы мир был красивым!
…Фея роняла слезы, и они действительно тут же превращались в лепестки, за ней тянулась серебристая дорожка, и казалось, что она идет не по мокрому тротуару, а по Млечному Пути.
- Мама, а долго еще будет дождик? – не унимался малыш.
- Нет, конечно! Дождик скоро кончится, и утром снова будет солнышко, — уверила его мама. – Пока в мире есть феи, все будет хорошо!
Фея помахала малышу рукой и улыбнулась сквозь слезы, и ее улыбка отразилась на небе мелькнувшей меж облаками  серебряной луной.

… Кто сказал, что Феи только и умеют  - порхать, веселиться и танцевать при луне? Это не так… Бывает, что и феи плачут, и тогда где-нибудь идет дождь. Пожалуйста, верегите фей! Пусть они почаще улыбаются, и тогда наш мир будет по-прежнему наполняться красотой.
Автор: Эльфика