О ТРАДИЦИЯХ РУССКОГО КРЕСТЬЯНСКОГО ВОСПИТАНИЯ
L_ERIKSSON собирает воспоминания своей мамы, её сестёр, бабушки и односельчан из деревни в Костромской области.
О ВОСПИТАНИИ ТРУДОМ С МАЛОЛЕТСТВА
Все знают, что основой воспитания детей в русской деревне был труд. Труд этот воспринимался ребенком не как тяжкая обуза, а как демонстрация своего все возрастающего статуса, приближения к взрослости. Наградой за этот труд всегда было признание значимости сделанных дел, похвала, демонстрация результатов семье, друзьям, соседям. Ребенок выступал не в роли слуги взрослых, а как младший товарищ в общем деле. Не похвалить его за сделанную работу, проигнорировать — было немыслимо: видимо, долгий опыт поколений внушил людям то, что это эффективное подкрепление трудолюбия.
Обучение новым трудовым навыкам происходило терпеливо, и занимался им тот, у кого было на это время, бабушка, старшие дети. В хозяйстве в семье моей тети я видела исправные, тщательно сделанные и обновляемые по мере износа детские инструменты: в наборе детских граблей, например, были самые разные — как для семилетнего, так и для тринадцатилетнего ребенка. Среди детских инструментов не было опасных — детских кос не существовало. А лопата с детской рукоятью — пожалуйста. Поручение ребенку непосильного или опасного дела считалось блажью.
Во время обучения тому или иному делу на первом месте, конечно, стоял пример. Но и времени на слова не жалели. Когда навык осваивался, занятие почти автоматически становилось обязанностью. Но дети этого не боялись, поскольку в семейном коллективе все умели всё, и всегда было кому подстраховать, заменить.
Еще один момент. Ребенку показывалось место его помощи в системе общих дел, происходило ознакомление со смежными. Например, за сбором и чисткой грибов (вначале — под руководством взрослых — чтобы не пропустить ядовитый) следовала наука их приготовления. Я помню, как лет в 8 или 9 солила собранные рыжики в крошечной банке — не только для того, чтобы потом ими хвалиться, но и чтобы запомнить процесс.
Чем сложнее и значимее в хозяйстве был освоенный ребенком навык, тем больше появлялось формальных, ритуализированных признаков уважения.
— Девчонки, подайте Юре полотенце, он косил! Налейте Юре молочка. Садись, Юрочка, девчонки, подайте Юре ватрушек. Подросток Юра и сам прекрасно может до всего дотянуться — но нет, ему демонстрируется уважение, его заботливо обслуживают. Рядом сидит, улыбаясь, его дядя — перед ним уже так не пляшут, он взрослый, он привык, а Юру надо приучать, поощрять.
— А какое крыльцо сегодня чистое! Снимай сапоги, Юра! (это я крыльцо вымыла — уборка в доме дело для детей постарше, а сени, крыльцо — для малышни).
Что еще? Принос воды (водопровода у нас не было) тоже был делом общим. Даже самый малый ребенок мог нести с реки литровое ведерко — пригодится. Полосканье белья, чистка медной посуды (тазов, самоваров). Мытье посуды в доме. Мелкая уборка — пыль, половики — взрослые этим не занимались. Но при этом главным инструментом формирования привычек были похвала и признание. Сколько вспоминаю — по поводу трудовых обязанностей на детей никто не кричал, это случалось по другим поводам — шалости, драки, проделки.
Огород. Как не велики были обязанности детей по огороду, там все-таки присутствовала сельскохозяйственная стратегия. Поэтому малыши туда обычно ходили по конкретному поручению, а взрослые давали указания — когда и что полить, прополоть. Старшие дети могли делать это уже без напоминания — они сами знали, что там нужно делать. Обычно, огород — вотчина бабушек, которые уже не пойдут ни пасти, ни косить, ни возить сено. Зато их опыт огромен — его можно передавать детям. (Традиции крестьянского огорода очень отличаются от современных дачных. Если им следовать — никакого «садизма» в садоводстве нет, все это пластанье над грядками — пустое баловство, не сказывающееся на урожае).
Забота о животных имела возрастные градации. Мелкие и не слишком опасные животные доверялись малым, большие и сильные — только физически крепким и разумным подросткам. Пчелы — тоже с осторожностью, и под руководством взрослых. Дети занимались, в основном, курами и овцами. (Кормление, загон, сбор куриных яиц, уход за цыплятами — вполне детские дела). Но постепенно шло и обучение обращению с большой скотиной. Доить корову меня посадили лет в 10, попробовать. Тетя стояла рядом, подсказывала, советовала.
На лошадь я села в 11. Ни седла, ни уздечки — меня отпустили кататься, привыкать к животному, с пониманием того, что опыта общения никто не заменит. После нескольких часов катания (километров 8 в общей сложности), лошадь меня сбросила. Меня утешили, но особенно не жалели. Процессу набивания шишек не препятствовали, просто имели в виду — какие шишки можно позволить набить, а какие нет.
«Девочковая» работа: знакомство с процессом прядения. Прясть я попробовала поздно — лет в 9. Это был непорядок. Мою нитку бабушка «запряла» в свой моток — я это видела и знала: будут носки, к которым я причастна.
Мелкое строительство, ремонт — к этому привлекали мальчишек. Поправить забор, выточить рукоять для инструмента — под наблюдением взрослых. Но первое орудие, которое мальчишка вырезал сам — удилище. Рыбалка — это досуг, удовольствие. Кроме ловли удочкой наших юных родичей учили ловле рыбы в морды, установке «крюков» (больших удилищ на щук). Малыши ловили мелкую рыбешку — живца для щук. Ребята постарше ловили раков.
Вообще, когда смеются над китайцами, мол, едят все, что ползет, кроме танка, что плывет, кроме лодки и все, что летает, кроме самолета, — я хочу возразить — а мы разве нет? Детей в деревне поощряли на сбор всего съедобного. Мама собирала «песты» — верхние проростки хвощей, их жарили в постном масле и ели — вкус как у грибов. Щавель, крапива, сныть, множество видов ягод, огромный список грибов — все, что можно есть, надо уметь найти и вкусно приготовить. «Школа выживания» работала постоянно, и самое главное — она не была оторвана от повседневности. Даже если «нормальной» еды было вдоволь, пару раз за весну можно было полакомиться «пестами», а щавелевые щи варили, даже если была и капуста. Постоянный сбор грибов и ягод летом — детская и стариковская забава и работа. Нам показывали, как сушить грибы и ягоды, как варить варенье, солить грибы.
Но были вещи, которые детям не поручались — как ни упрашивай. Даже присутствие при забое животных и птицы разрешалось не с малолетства. Этот запрет тоже выверен поколениями. Если слишком рано допустить ребенка до таких процессов — он или испугается (лечи потом его, невропатологов в деревне нет!), либо в нем разовьется жестокость, которая позже может вылиться в страшные вещи. Поэтому все, что было связано с убийством живого — только старшим подросткам, и то — поначалу лишь в роли наблюдателей, чтоб привыкли.
Итогом трудового крестьянского воспитания было формирование личности, готовой к жизни в любых условиях, реально владеющей несколькими специальностями на неформальном уровне, а главное — не только готовой к труду, но не мыслящей без него жизни. При этом происходила и социализация ребенка, развитие его умения сотрудничать с другими. Веками отработанные воспитательные методы в этом направлении позволяли обходиться без насилия и — в большинстве случаев — даже без принуждения.
Теги: история, традиции, воспитание, образование
