Душа убита кровью...

В стихах известного эсера-террориста Б.В. Савинкова постоянно фигурируют три темы: любовь, вино, смерть. Его "Книга стихов" вышла в 1931 году в Париже, когда самого автора уже не было в живых. В 1992-м эта книга была полностью включена в обширный сборник произведений Б.В. Савинкова "То, чего не было", изданный в Москве. То упоение, которое испытывал Савинков, посылая людей на смерть и сам играя со смертью, оборачивалось на деле страшной душевной пустотой. В стихах он то просил у Бога прощения за свои грехи, то беседовал с чертом-соблазнителем, то в ужасе и отчаяние твердил: "Душа убита кровью...". В замкнутом круге стихотворных строк фатально повторяется одно и то же... Псевдоромантика индивидуального террора "сверхчеловека" оборачивается фарсом:

Тает мутное пятно.
Все равно мне. Все равно.
Я - актер. Я - наважденье.
Я в гробу уже давно
И не верю в воскресенье.

Реакция современников Б.В. Савинкова на посмертную публикацию его стихов была по меньшей мере недоуменной. Делавшие из профессионального террориста героя-одиночку, они были поражены упадочно-декадентским, "плаксивым" стилем его поэзии. Но даже через весь этот декадентский маскарад в котором то воспевается "радость, что я убил человека", то мелькает "бесов памяти мятежный рой", неожиданно прорывается что-то до боли русское. Что это? Очередная маска поэта-террориста? Или это идущий из глубины души крик?

Нет родины — и все кругом неверно,
Нет родины — и все кругом ничтожно,
Нет родины — и вера невозможна,
Нет родины — и слово лицемерно,
Нет родины — и радость без улыбки,
Нет родины — и горе без названья,
Нет родины — и жизнь, как призрак зыбкий,
Нет родины — и смерть, как увяданье...
Нет родины. Замок висит острожный,
И все кругом ненужно или ложно...

Валентина Пономарева

Знаете ли вы, что?.. Сталин писал стихи

Справедливости ради отметим, что поэтическим творчеством будущий генсек занимался в пору обучения в духовной семинарии, где обстановка была казематной, светская литература запрещалась, и за чтение романов Виктора Гюго Иосифу Джугашвили неоднократно случалось быть сурово наказанным. Тем не менее, шесть стихотворений, которые приписываются его руке, были опубликованы. Пять из них - в тифлисской газете «Иверия», издававшейся князем И.Чавчавадзе, во второй половине 1895 года, шестое - в социал-демократической газете «Квали», летом 1896-го. Привести их тексты мы можем, разумеется, только в переводе. Дебютное произведение юного автора называлось «Утро»:

Раскрылся розовый бутон,
Прильнул к фиалке голубой,
И, легким ветром пробужден,
Склонился ландыш над травой.

Пел жаворонок в синеве,
Взлетая выше облаков,
И сладкозвучный соловей
Пел детям песню из кустов:

«Цвети, о Грузия моя!
Пусть мир царит в родном краю!
А вы учебою, друзья,
Прославьте Родину свою!»

Вот такая пасторально-патриотическая картинка. В 1916 г. это стихотворение вошло в грузинский учебник «Родное слово» («Дэда эна»), составленный Я.Гогебашвили. Оно, как и последующие четыре, было подписано И.Дж-швили. Кое-кто, правда, сомневается, что за этой подписью скрывается Иосиф Джугашвили, выдвигая версию о возможном авторстве, например, Ивана Джавахишвили. По злой иронии судьбы через несколько лет революционер-террорист Сталин принял участие в убийстве главного редактора газеты, в которой увидели свет эти стихи. В «Квали» было опубликовано стихотворение «Старец Ниника», подписанное псевдонимом Сосело (вариант домашнего имени Сталина Сосо):

Постарел наш друг Ниника,
Сломлен злою сединой.
Плечи мощные поникли,
Стал беспомощным герой,
Вот беда! Когда, бывало,
Он с неистовым серпом
Проходил по полю шквалом-
Сноп валился за снопом.
По жнивью шагал он прямо,
Отирая пот с лица,
И тогда веселья пламя
Озаряло молодца.
А теперь не ходят ноги -
Злая старость не щадит...
Все лежит старик убогий,
Внукам сказки говорит.
А когда услышит с нивы
Песню вольного труда,
Сердце, крепкое на диво,
Встрепенется, как всегда.
На костыль свой опираясь,
Приподнимется старик
И, ребятам улыбаясь,
Загорается на миг.

Эти стихи в 1901 г. были помещены М.Келенджеридзе в пособие по теории словесности среди образцов классической литературы рядом с произведениями Ш.Руставели, И.Чавчавадзе, А.Церетели, Г.Орбелиани, Н.Бараташвили, Р.Эристави, А.Казбеги. Через шесть лет он же, издавая «Грузинскую хрестоматию или сборник лучших образцов грузинской словесности», включил стихотворение И.Дж-швили, посвященное Р. Эристави:

Когда крестьянской горькой долей,
Певец, ты тронут был до слез,
С тех пор немало жгучей боли
Тебе увидеть привелось.
Когда ты ликовал, взволнован
Величием своей страны,
Твои звучали песни, словно
Лились с небесной вышины.
Когда, отчизной вдохновленный,
Заветных струн касался ты,
То, словно юноша влюбленный,
Ей посвящал свои мечты.
С тех пор с народом воедино
Ты связан узами любви,
И в сердце каждого грузина
Ты памятник воздвиг себе.
Певца отчизны труд упорный
Награда увенчать должна:
Уже пустило семя корни,
Теперь ты жатву пожинай.
Не зря народ тебя прославил,
Перешагнёшь ты грань веков,
И пусть подобных Эристави
Страна моя растит сынов.

Эти стихи были перепечатаны в 1899 г. в юбилейном сборнике Р. Эристави. В советское время о стихотворчестве «отца народов» вспомнили при подготовке к его 60-летию, и рассказ об этом был опубликован в газете Заря Востока». В 1948 г. в Тбилиси было издано отдельной книжкой стихотворение «Утро» (тираж 10 100 экземпляров, цена 7 рублей). В 1949-м Л.П.Берия пытался тайно подготовить подарочное издание поэтического наследия товарища Сталина, к переводу привлек лучших специалистов, но Генеральный секретарь узнал об этом и запретил. Виктор Кузнецов, ссылаясь на участника этого проекта Арсения Тарковского, сообщает, что тому были переданы 22 стихотворения, из которых до запрета удалось перевести семь. И что в «Известиях» к 70-летию вождя были опубликованы всё же два сталинских поэтических произведения в переводе А.Тарковского и ещё два - в переводе П.Антокольского. Наконец, есть ещё один поэтический эпизод из жизни вождя, связанный с переводом поэмы «Рыцарь в тигровой шкуре». Академик Ш.Нуцубидзе, едва начав эту работу, попал в тюрьму как враг народа. Из заключения он писал письма И.В.Сталину с просьбой дать возможность для её продолжения. Ему дали карандаш и бумагу, и ежедневно написанное за день забирали, возвращая наутро. После освобождения академика принял сам Иосиф Виссарионович. Существует версия, что он посоветовал переводчику заменить несколько строф и предложил свои варианты, которые не могли не войти в издание. В качестве примера исследователи называют такую строфу:

Бросив меч, схватил тигрицу
и привлек в свои объятья.
В память той желал лобзаний,
От кого огнем объят я.
Но тигрица прорычала
Мне звериные проклятья,
И убил ее нещадно,
И безумцем стал опять я

Вот такая история. Как жаль, что энергия жестоких властителей, и в том числе И.В.Сталина, была направлена не в творческое русло!

Автор: Валентина Пономарева
Источник: http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-18635/
© Shkolazhizni.ru