Ей 16 лет. Ее первый официальный концерт не где-нибудь, а на сцене оперного театра, где она должна петь солдатским депутатам. Она спела все, что знала, а публика не расходилась. "Что делать?" - спросила Лидия. "Начинай все сызнова", - ответили ей и солдатики, многие из которых пришли с фронта, слушали ее, затаив дыхание. "Лет в 17 была я была уже опытной артисткой, не боялась ни сцены, ни публики", - вспоминает Русланова. Юную Русланову услышал профессор Саратовской консерватории М. Медведев и предложил ей занятия. Но Русланова чувствовала , что ее путь - не академическое пение, а народная песня, в которой боль и удаль русской души. Как все это было близко сироте, хлебнувшей лиха. Никого другого так не слушали солдаты. Она пела на фронтах двух Мировых войн. В 1921 году Лидия Андреевна переехала в Москву. Началась жизнь профессиональной певицы. Бесконечные концерты, гастроли, выступления по радио. Ее популярность была феноменальной. Ее голос было невозможно забыть. Он вызывал удивительные чувства. Кому-то она напоминала сестренку, а кому-то и мать. Была ли она красавицей? Строго говоря, нет. Но в ней была особенная стать. Выходила на сцену стремительно. Когда пела, она широко заносила руку, в этом жесте были и широта души, и удаль. Еще не забылись годы Гражданской войны и Русланова пела самую популярную песню тех лет "По долинам и по взгорьям". А заключала все концерты "Саратовскими страданиями". И величественно кланяясь, удалялась.

Она выступала с известными артистами эстрады Смирновым-Сокольским, Хенкиным, Леонидом Утесовым, Риной Зеленой. А выступавший с ней эстрадный конферансье Михаил Гаркави стал ее мужем. По воспоминаниям знавших ее, Лидия Андреевна была человеком с не гладким характером, однако, если привязывалась к человеку, то была настоящим другом. Зимой 1940 года, когда шла война с Финляндией, Русланова с концертной бригадой, в которую вошли виртуоз-гармонист Максаков, баянист Голый, и другие артисты, с триумфом выступала на фронте. Работали в тяжелых условиях. За 28 дней дали более 100 концертов, а стояли тогда жестокие морозы. Передвигались на чем придется: на дрезинах, на санях, на лыжах. Спали в наспех сделанных, продуваемых ветрами фанерных домиках. Уставшая после гастролей, Лидия покрикивала на своего мужа, решившего развлечь коллег шутками перед сном: "Ну все, хватит, пора спать!". Однако, Михаила Наумовича не задевал командный тон жены. Он всегда подчеркивал свою "покорность", а в ответ на ее иронические замечания только краснел. Эти их отношения стали позднее темой для эстрадной сценки. А вот руководитель фронтовой бригады артистов Михаил Шапиро обижался за друга, а однажды стал причиной его ревности к жене. Шапиро заболел и Русланова ухаживала за ним так, что муж запомнил это на всю жизнь.

Как-то после одного фронтового концерта к ней подошел прославленный генерал, Владимир Викторович Крюков. Предложил прогуляться, пока на позиции было затишье. Шли, разговаривали. Вдруг прислушался, прервав Лидию на полуслове: "Тише, послушайте, ребенок плачет". Она ничего не слышала. Потом действительно услыхала, что далеко, за линией фронта плачет ребенок. "У меня дочка в Ташкенте, совсем маленькая, одна. Так тоскую о ней". Русланову поразил он, каким генерал говорил о своей дочери.

И неожиданно для него и для самой себя она сказала: "Я выхожу за вас замуж". Через некоторое время они стали супругами. В перерывах между выступлениями Лидия Андреевна поехала в Ташкент и забрала девочку. Она так любила свою приемную дочь, что та сразу поверила, что это и есть ее настоящая мать. С генерал-лейтенантом, Героем Советского Союза Владимиром Викторовичем Крюковым Лидия Русланова провела последние двадцать пять лет жизни. К удивлению знавших эту семью женщин, в доме, где останавливался находящийся вечно в разъездах генерал, Русланова сама мыла полы, занавешивала окна кусочками цветной ткани, стирала мужу белье. Они разделили счастье и горе, любовь и преследования властей.

В сентябре 1948 одновременно арестовали 48 генералов из окружения маршала Жукова, слава которого не давала покоя вождю народов. Муж Лидии Андреевны, герой Советского Союза, герой обороны Москвы и взятия Берлина, генерал-лейтенант Крюков входил в ближайшее окружение Жукова. По словам дочери Лидии Руслановой М. Крюковой, 18 сентября 1948 года рано утром генерал собирался встречать с гастролей жену в аэропорту "Внуково", но был арестован. В тот же день Русланову арестовали на гастролях в Казани, и оттуда доставили на Лубянку. Боевого генерала обвинили в том, что якобы он в конце войны, опустошая апартаменты убегавших немцев, перевез себе мебель, картины, драгоценности в Москву. На самом деле процесс был политическим. Добиваясь, чтобы она дала показания против мужа, несколько раз Лидию Андреевну сажали в легкой одежде в ледяной карцер. Русланова кричала следователю, чтобы ее выпустили.

Она могла потерять не только здоровье, но и голос. Ей обещали свободу и самые лучшие гастроли, если она отречется от своего мужа. Она на предательство не пошла. Генералу Крюкову дали 25 лет. Русланова получила десять. Она сидела в Кенгире, на Магадане, в Бамлаге - лагерной зоне со "столицей" в городе Свободный, на Алдане. "Мы сидели в лагерной прорабской, - вспоминает бывший политзаключенный Кравчук. - Вдруг заходит молодая женщина и говорит: "Ребята, дайте поесть, третий день во рту кусочка хлеба не было". Поела, а затем вдруг как запоет знаменитую русскую народную песню "Валенки". Мы обомлели - перед нами стояла живая Лидия Русланова!" . В лагерях вместе с другими заключенными артистами она участвовала в концертах. Во время этих концертов аплодисменты были запрещены. В первых рядах сидело начальство. Когда Русланова вышла на сцену, зал замер. Огромная столовая была набита так, что яблоку было упасть негде. Пела она с необыкновенной силой и проникновенностью. Когда кончилось выступление, потрясенный зал молчал, не раздалось ни единого хлопка. Затем она спела вторую песню, и проделала это с такой силой, с отчаяньем, что зал не выдержал. Первым захлопал начальник Озерлага полковник Евстигнеев. А за ним загремел, застонал от восторга весь зал.