... а также вот таких симпатичных скульптур:

На прощание полюбуемся ночным Белоканом...
Мост через реку Белокан-чай:

...похожий по очертаниям на Сан-Францисский:

До свидания, уютный городок!

 
Да... Настоящих там тоже хватает...
Между прочим, кавказские туры - наиграциознейшие животные, видела их "вживую"...   Жаль, сфоткать не успела...

В связи с продолжительными праздниками пришлось вынужденно прервать наше виртуальное путешествие...
Итак, продолжим...

Мингечаурскому водохранилищу местные жители дали название «Мингечаурское море». Оно обеспечивает водой близлежащие районы республики. С расположенной у самого побережья водохранилища туристической базы открывается великолепный вид на песчаный пляж.

Отредактировано Nina (2010-04-04 23:19:07)

Сама природа способствовала созданию в этом месте целого комплекса сложных гидросооружений. Кура, прорываясь здесь через гряду Боздаг, образует узкую горловину, а выше по течению вплоть до реки Ганых долина ее представляет собой естественное чашеобразное понижение. В самом узком месте горловины была намыта величайшая в мире земляная плотина высотой 81 м и длиной более 2 км. Плотину облицевали железобетонными плитами. Воды Куры заполнили выше плотины естественную долину. Так образовалось большое водохранилище длиной 75 км. Была сооружена самая крупная в Азербайджане  Мингечаурская ГЭС, ниже ее построена плотина Варваринской ГЭС .  Также создан комплекс головных сооружений Верхне-Карабахского и Верхне-Ширванского оросительных каналов, дающих воду около 164 тыс. га полей.

Следующий пункт нашего виртуального путешествия - город Гянджа.

Город Гянджа расположен у подножия Малого Кавказского хребта, на реке Гянджачай.
Основан приблизительно в VI в. н.э. В первой половине VII в. Гянджа была разрушена персами , а во второй половине - арабами.

В 1139 году произошло сильнейшее землетрясение, которое разрушило город, в связи с этим он был перенесён в другое место. В результате землетрясения образовался ряд живописных озёр - Гек-гель, Марал-гель, Джейран-гель и множество других.

В 1804 Гянджинское ханство было занято российскими войсками, а сама Гянджа переименована в Елизаветполь. В советское время Гянджа была переименована в Кировабад и была вторым после Баку промышленным и культурным центром Азербайджана. Историческое название возвращено городу после обретения независимости в 1991 году.

За многовековую историю город стал обладателем многочисленных исторических и архитектурных памятников с ярко выраженным азербайджанским национальным колоритом. Здесь сохранились культовый комплекс Гей-Имам (XIV-XVII вв.), мечеть Джума (XVII в.) и множество колоритных старых домов, знаменитые каменные изваяния лошадей и других домашних животных, в изобилии встречающиеся в окрестных горах.

Знаменателен город еще и тем, что в нем родился величайший азербайджанский поэт Низами Гянджеви. Его мавзолей – место особенно посещаемое туристами.

В исторической части города, «старой Гяндже », сохранились остатки крепостных стен, башен, мостов (XII - начала XIII вв.), караван-сарай (ХVII в) - место стоянки и отдыха торговых караванов, здание бывшей ханской канцелярии (ХVIIв), мавзолеи (ХIV- ХVII в), мечети (ХVII в).

Мечеть Имам-заде:

Гянджинский филиал Академии Наук:

Одна из центральных улиц:

Мечеть Шаха Аббаса:

Будто из середины мечети вырастают два высоких минарета. Они были отреставрированы и слегка видоизменены в XIX веке, но и сегодня поражают оригинальностью конструкторского решения:

Чекяк-Хамам (средневековая баня) и караван-сарай являются составной частью комплекса, созданного Шейхом Бахауддином в XVII веке. В 2002 году Чекяк-Хамам приобрел статус памятника культуры мирового значения и находится под охраной ЮНЕСКО:

Гянджа утопает в зелени парков, садов и скверов. Главным зеленым украшением города являются многовековые чинары:

Надо сказать, что консервативные гянджинцы не сразу прониклись красивой идеей своего креативного земляка – поначалу многих шокировало, что хозяин будущего экстравагантного особняка скупает в ресторанах пустые бутылки, оставшиеся после мероприятий. А что ему еще оставалось делать, если их пошло на дом в общей сложности около 20 тысяч штук? Впрочем, Ибрагиму Джафарову – фронтовику, вернувшемуся с войны с наградами и не боявшемуся фашистских пуль, вряд ли были страшны пересуды соседей…

Не меньшее удивление вызывали и его труды по украшению своего диковинного жилища. Отделка стен и заборов речным булыжником весьма традиционна для гянджинских построек. Однако Ибрагим Джафаров взамен местного крупного речного камня, который принято бить надвое и выкладывать узор из получившихся половинок, использовал для внешнего декора своего особняка мелкую и прихотливо окрашенную гальку с сочинских пляжей. «Люди с курортов вещи на продажу привозили, «окупали отпуск», а мой свекор корзинами камешки таскал», - грустно усмехаясь, вспоминает Мяхяббят Джафарова, нынешняя хозяйка «Бутылочного дома». Оттуда же, из Сочи, архитектор привез и рассаду нехарактерных для Гянджи тропических растений – красивые цветы росли в огромных, выложенных галькой, вазах на перилах балкона, обвивающего фасад. В мозаичную отделку дома, помимо бутылок и гальки, хозяин включил обычные кирпичи и осколки зеркального стекла – все вместе даже в наши дни выглядит очень нарядно и даже как-то сказочно, словно это волшебный замок.

И это действительно был в какой-то степени «фамильный замок» – с множеством разнообразных помещений и даже с портретной галереей. Правда, галерея эта располагалась не внутри, как полагается в замках, а… на фасаде. Дом был лично расписан Ибрагимом Джафаровым: хозяин поместил снаружи, под самой крышей, целый ряд панно, написанных маслом. В них была запечатлена история семьи и всей страны одновременно: от Великой Победы до Олимпиады-80 (к этому событию дом получил особую пристройку). Там есть и автопортрет самого Ибрагима – еще молодого, в военной форме, и портрет его родного брата, не вернувшегося с войны, и плакат с изображением юной красавицы с надписью «Ждем!», и многое другое. Вот таким нарядным был этот уникальный дом в свои лучшие времена.

Увы, времена эти давно минули. Пятнадцать лет назад Ибрагима Джафарова не стало, и «Бутылочный дом» осиротел. А сейчас из всей семьи в нем и вовсе остались только Мяхяббят Джафарова со свекровью. Две женщины, с трудом сводящие концы с концами, разумеется, не в состоянии поддерживать свое уникальное жилище в нужной форме. С отчаяния Мяхяббят даже подумывает о переезде – благо за этот дом по-прежнему регулярно предлагают неплохие деньги. Хотя она знает, что свекровь однозначно будет против… Но, с другой стороны, как им жить? Ремонта в доме давным-давно не было, крыша протекает, балконы угрожающе провисли, панно обветшали… «Бутылочный дом» по-прежнему напоминает замок – но уже заброшенный, нежилой: он весь зарос плющом. После смерти хозяина соседские мальчишки повадились разбивать мозаичные вазы на фасаде дома. Последние две, чудом уцелевшие в первозданном виде, Мяхяббят в свое время успела продать какому-то ценителю красоты, и он увез их в Евлах.
Но даже таким, потрепанным и одичалым, «Бутылочный дом» мил туристам. Его фотографируют практически ежедневно. Его рекламные снимки публикуются в стране и за рубежом, включаются в буклеты и проспекты. Фотографы и издатели зарабатывают на них деньги, но вдова и невестка покойного автора гянджинской достопримечательности не имеют с этого никаких доходов... От безысходности Мяхяббят Джафарова в последнее время стала попросту гнать туристов от своего дома, не позволяя фотографировать его бесплатно. Однако и брать деньги за позволение снимать ей тоже как-то не по душе – стыдно, непривычно (хотя, если вдуматься, что тут стыдного?).

И получается, что единственным, хоть и единовременным доходом с этого дома для нее сейчас могут быть только деньги, вырученные за его продажу. Тогда она могла бы купить скромный маленький домишко (много ли нужно двум женщинам?). Но в этом случае есть опасность, что «Бутылочного дома» лишатся не только его хозяева – его лишимся мы все. Потому что те, кто предлагает за него деньги, вряд ли интересуются самим домом – скорее участком, на котором он построен, поскольку он расположен в самом центре города. После продажи уникальная достопримечательность, скорее всего, будет уничтожена, а на ее месте встанет типовой богатый особняк…

Обычно, когда речь заходит о проблемах памятников архитектуры, принято взывать к тем структурам власти, которые ответственны за их охрану и реставрацию. Но гянджинский «Бутылочный дом» по своему статусу является частным владением, а значит, власти тут ни при чем – они не обязаны о нем заботиться. Остается одна надежда – на меценатов. Но их пока нет. А «Бутылочный дом» умирает… Очень хочется верить, что найдутся добрые люди, которые спасут это гянджинское чудо от окончательной гибели...