Одно из самых вдохновляющих и ободряющих стихотворений в творчестве Саши Чёрного.

           Больному

Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ…

Есть незримое творчество в каждом мгновенье —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья.
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз…

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?

Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье моё!),
Этот чёрный румянец — налёт от дренажа,
Это Муза меня подняла на копьё.

Подожди! Я сживусь со своим новосельем —
Как весенний скворец запою на копье!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных…
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю — ищи неизвестных,
Как и ты, неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролёты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчётную радость полёта…
Разверни свою душу до полных границ.

Будь женой или мужем, сестрой или братом,
Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом.
Все сердца открываются этим ключом.

Есть ещё острова одиночества мысли.
Будь умён и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над тёмной водою нависли —
Можешь думать… и камешки в воду бросать…

А вопросы… Вопросы не знают ответа —
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.

Саша Чёрный, 1910

Уезжают друзья.. Остаются в душе уголки,
Как пустые квартиры, с которыми связано счастье,
Словно ластиком, время стирает пожатье руки,
Грустный взгляд из вагона сквозь серую дымку ненастья.
Время лица стирает из памяти, будто с листа,
Время письма листает — любимого голоса эхо.
Забываются лица.. и только болит пустота,
Как рукав без руки, и беда, и в работе помеха.
Уезжают друзья.. И что нет восполнимых потерь
Понимаешь не сразу, Наверное, только с годами…
Нам друг друга с тобой не хватало всегда, но теперь
Сколько дальних дорог, сколько жизни лежит между нами…
Ты прости меня, друг мой, что часто подолгу молчу,
И за краткие строчки не надо судить меня строго,
Я молчанием этим в далекую юность кричу:
Красный свет поездам, увозящим друзей от порога!
Если б знать нам, прощаясь, как будет непросто потом,
Как беспомощны письма, как трудно молчится при встрече,
Согревают меня благодарные мысли о том,
Что друзья уезжают, но в нас остаются навечно..
В некоторых источниках автором указана Екатерина Горбовская

Чем старше становлюсь, тем дружелюбней
И менее критичною к себе,
Ведь самобичевание преступно
И незачем стремиться к худобе.

Не даровал Господь нам жизни вечной,
Не буду время тратить я на то,
Чтобы от стрессов приступ ждать сердечный,
И до желанных не дожить - "за сто".

Коль возраст, к сожалению, не лечат,
То буду есть я пряники и торт,
Пить кофе и ещё чего покрепче,
И не страшны ни дьявол мне, ни чёрт!

Сама себе теперь я стала другом,
Стараюсь делать то, что захочу,
Могу в футбол играть с любимым внуком
И гол ему в ворота закручу!

В купальнике могу пройтись по пляжу,
Мне на косые взгляды наплевать.
Нырну в волну и многих ошарашу,
Что далеко умею заплывать.

Под старость осознала, что манило:
Покой от обязательств и трудов,
Вдали от дыма, шума городов,
Чтоб рядом те, кого душа любила.

Нина Ромашка

У меня постоянно нет цели, есть только путь
Дорогу осилит лишь тот, кто сумел шагнуть
И даже когда я сижу дрожа и обняв колени
Внутри меня воин света на самом деле.
И он несёт меч, который не рубит ничьих голов
Меч воина света разбрасывает любовь
Как семечки на поля,
где скоро взойдёт подсолнух
И ночью, когда города умолкнут
Наступит полная тьма и где-то под звук сверчков
Воины света распространяют свою Любовь...
Как звёзды, ходящие по земле,
всегда и в любую погоду
По воинам света ориентируются в дороге
И я не знаю зачем усложнять такие простые маршруты
Ведь быть просто на просто добрым невероятно круто
И просто протягивать руку тому, кто застрял в канаве
Этот обычный жест и делает нас нами.
И можно наверное не усложнять, глядя на муравейник
Помни, что для вселенной мы — маленький человейник.
А помогать друг другу так просто, но очень важно
В мире многоэтажек воин всегда отважный.
И не гонись за счастьем, может тогда оно
Сядет как бабочка утром прям на твоё плечо..
Если пошло не по плану — важно — а то ли мы ищем?
Будет ещё один день — будет к нему и пища.
Можно часами сидеть и слушать внутреннее дыхание,
Но есть лишь один ритуал для исполнений желания...
Благодарить, быть просто открытым и делать дрожащий шаг
Просто разжать кулак...
Боже, какой пустяк.
Жизнь сама по себе — практика медитации
Каждое утро и каждый вечер повод для трансформации
И можно конечно петь сложные мантры
И выучить чисто санскрит
Но мантра обычного доброго слова так же прекрасно звучит
На любом языке посредством любого жеста
Просто пойми из какого ты, воин, теста
И держись своего пути, без вечной конечной цели
И когда ты сидишь, дрожа и обняв колени
Этот мир все равно в тебя верит, не предавай мечты
И зимой не всходят подсолнухи и цветы,
А ростки любви всходят всегда... и зимой и летом
Воин, просто делись своим светом!

Яна Мкр

Юлия Друнина.
Зинка.

Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.
— Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня — лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет…
Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: «Выступать вперед!»
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.
2
С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы.-
Мы хотели со славой жить.
…Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав…
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
3
— Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!
***********
В одной из атак на Холмы была убита Зинаида Самсонова, Зинка - девушка, о которой на нашем фронте уже ходили легенды...
...
Зина умерла, так и не узнав, что ей присвоено звание Героя Советского Союза...

Редьярд Киплинг, в переводе Михаила Лозинского

  Владей собой среди толпы смятенной

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил — жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы — не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтания,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловить глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том,
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: «Иди!»

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неуловимый бег, —
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Сергей Есенин

Вы помните,
Вы всё, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.

Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел —
Катиться дальше, вниз.

Любимая!
Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.

Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму —
Куда несет нас рок событий.

Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Когда кипит морская гладь —
Корабль в плачевном состоянье.

Земля — корабль!
Но кто-то вдруг
За новой жизнью, новой славой
В прямую гущу бурь и вьюг
Ее направил величаво.

Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.

Тогда и я,
Под дикий шум,
Но зрело знающий работу,
Спустился в корабельный трюм,
Чтоб не смотреть людскую рвоту.

Тот трюм был —
Русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.

Любимая!
Я мучил вас,
У вас была тоска
В глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.

Но вы не знали,
Что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь,
Что не пойму,
Куда несет нас рок событий…

Теперь года прошли.
Я в возрасте ином.
И чувствую и мыслю по-иному.
И говорю за праздничным вином:
Хвала и слава рулевому!

Сегодня я
В ударе нежных чувств.
Я вспомнил вашу грустную усталость.
И вот теперь
Я сообщить вам мчусь,
Каков я был,
И что со мною сталось!

Любимая!
Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи.
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик.

Я стал не тем,
Кем был тогда.
Не мучил бы я вас,
Как это было раньше.
За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша.

Простите мне…
Я знаю: вы не та —
Живете вы
С серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.

Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
Сергей Есенин.

"Я СИЖУ У ОКНА. Я ПОМЫЛ ПОСУДУ.
Я БЫЛ СЧАСТЛИВ ЗДЕСЬ, И УЖЕ НЕ БУДУ"

Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.
Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке — ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

Иосиф Бродский   
1971 г.

   

Неделя мчится за неделей,
Как-будто ветер их несёт...
И столько в голове сомнений:
"Куда нас Время приведёт?!"
Мы все спешим, его торопим,
Стремимся что-то изменить...
Мы отдаем себя заботам.
А надо просто Сердцем жить!
А надо просто наслаждаться
Полетом птиц, игрой луча,
Друг другу нежно улыбаться,
Тепло Души своей даря...

               Татьяна Нежельская.

(ПРЕМЬЕРА!!!) Но если сердце есть - дари любовь...

Везде, где можно сгладить ситуацию –
Не накаляй её, а отпусти.
Ведь жизнь – совсем короткая дистанция.
Минуту – солнце, круглый год – дожди.

И если кто-то слаб, в слезах, в истерике –
Не поучай, а обними, смолчи!
Своим советом – не открыл Америку,
А потерял к душе родной ключи…

У каждого из нас свой опыт, правила,
Свой крест, что, как умеем, так несём.
Кого-то жизнь уйти на дно заставила…
А ты плывёшь и думаешь – спасён!

Но знаешь, Бог ведь шлёт заданья тяжкие
Лишь тем, кто сможет встать потом с колен.
Цени людей за сердце под рубашкою…
Гордыня – это просто душный плен.

Обидевших прости, сойди с дистанции.
Не нужно никого опережать.
Никто не хочет совесть взять по акции,
Но хочется других судьбу решать.

И научить, как правильно по-твоему.
Исправить чьи-то жизни поскорей.
Но жизнь одна и ставки здесь удвоены.
Так мало есть людей среди людей…

Кто над чужой бедою плачет искренне.
Считает груз лишь собственных грехов…
Здесь правых нет, зато у Бога – истина.
Но если сердце есть – дари любовь!

© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2021

Я буду слушать дождь, а в нём ночное лето
Стекает по ветвям хрустальною слезой.
Но небу не отмыть, рыдая до рассвета,
Сердца, что От и До испачканы войной…

Я буду слушать дождь… Не новости из фальши…
Не обещаний блеф предательских вождей…
И мне не угадать, что будет с нами дальше.
Но главное – сейчас беречь родных людей…

Я буду слушать дождь… В нём музыка покоя.
Он будто шепчет мне, что скоро всё пройдёт.
Как хорошо встречать в людской душе – людское…
Как больно замечать, что вместо сердца лёд…

Я буду слушать дождь… Как будто ночью этой
Он мне в последний раз поёт от всей души…
Но прекратится дождь у самого рассвета,
Чтоб мне от пенья птиц опять хотелось жить…

Я буду слушать дождь, ловить руками воду,
Которая с небес в ладонь ко мне летит…
В судьбе любой закат сменяется восходом.
Пусть каждая душа судьбу благодарит…

Идёт по парку ночь, а с ней в обнимку лето…
И счастье их двоих не скрыть и не отнять.
Я буду слушать дождь, а не людей советы…
Ведь чтоб хотелось жить – достаточно обнять…

Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт

Прочувствованное стихотворение.Видимо автор всё это пережил. И главное,беречь родных и близких и оставаться в любой ситуации человеком.

Валентин Гафт

Не знают истины потомки,
Не знали будущего предки,
Душа чужая - как потемки,
Своя душа - как птица в клетке.
Мы одинокие обломки.
Чьи мы потомки? Чьи мы предки?
Мы как оборванная пленка,
Мы как обломанные ветки.
На пьесу наша жизнь похожа,
Мир - театр, занавес - туман.
Мы люди. Нам всего дороже
Нас возвышающий обман.
Идем по призрачным дорогам,
Играем в прятки с давних пор,
Чтоб так играть, какой же с Богом
Мы заключили договор?
Заняв у вечности мгновенье,
Мы доживаем не спеша.
И после долгого терпенья
Из нас, как Божий знак спасенья,
Как выстрел, вырвется Душа.