Спасибо,  Серега!

немного позже продолжу...

(на первом плане - памятник Герцену)

В "Мастере и Маргарите" приведена история дома Грибоедова: "Дом назывался "Домом Грибоедова" на том основании, что будто бы некогда им владела тетка писателя - Александра Сергеевича Грибоедова (Домом Герцена владел дядя автора "Былого и дум".
В ресторане "Грибоедов" отразились черты не только ресторана Дома Герцена, но и ресторана Клуба театральных работников, директором которых в разное время был Я. Д. Розенталь (1893-1966), послуживший прототипом директора ресторана Арчибальда Арчибальдовича. Ресторан Клуба театральных работников, располагавшийся в Старопименовском переулке, на весну и лето переезжал в филиал, которым служил садик у старинного особнячка (дом № 11) на Страстном бульваре, где размещалось журнально-газетное объединение ("Жургаз"). В этом объединении Булгаков предполагал издавать своего "Мольера". В саду "Жургаза", куда проникнуть можно было только по специальным пропускам, играл знаменитый джаз-оркестр Александра Цфасмана, часто исполнявший популярный в 20-е и 30-е годы фокстрот "Аллилуйя" . "Аллилуйя" играет оркестр ресторана Дома Грибоедова перед тем, как туда приходит известие о гибели Берлиоза, а также джаз-оркестр на Великом балу у сатаны.

Отредактировано Мими (2009-11-25 16:36:57)

Спасибо, Мона!

Продолжаю - Торгсин

Примерно через четверть часа после начала пожара на Садовой, у зеркальных дверей торгсина на Смоленском рынке появился длинный гражданин в клетчатом костюме и с ним черный крупный кот.
Ловко извиваясь среди прохожих, гражданин открыл наружную дверь магазина. Но тут маленький, костлявый и крайне недоброжелательный швейцар преградил ему путь и раздраженно сказал:
- С котами нельзя.
- Я извиняюсь, - задребезжал длинный и приложил узловатую руку к уху, как тугоухий, - с котами, вы говорите? А где же вы видите кота?
Швейцар выпучил глаза, и было отчего: никакого кота у ног гражданина уже не оказалось, а из-за плеча его вместо этого уже высовывался и порывался в магазин толстяк в рваной кепке, действительно, немного смахивающий рожей на кота. В руках у толстяка имелся примус.
Эта парочка посетителей почему-то не понравилась швейцару-мизантропу.
- У нас только на валюту, - прохрипел он, раздраженно глядя из-под лохматых, как бы молью изъеденных, сивых бровей.
- Дорогой мой, - задребезжал длинный, сверкая глазом из разбитого пенсне, - а откуда вам известно, что у меня ее нет? Вы судите по костюму? Никогда не делайте этого, драгоценнейший страж! Вы можете ошибиться, и притом весьма крупно. Перечтите еще раз хотя бы историю знаменитого калифа Гарун-аль-Рашида. Но в данном случае, откидывая эту историю временно в сторону, я хочу сказать вам, что я нажалуюсь на вас заведующему и порасскажу ему о вас таких вещей, что не пришлось бы вам покинуть ваш пост между сверкающими зеркальными дверями.
- У меня, может быть, полный примус валюты, - запальчиво встрял в разговор и котообразный толстяк, так и прущий в магазин. Сзади уже напирала и сердилась публика. С ненавистью и сомнением глядя на диковинную парочку, швейцар посторонился, и наши знакомые, Коровьев и Бегемот, очутились в магазине.

Доходим по Бульварному кольцу до Арбатской площади, проходим по Арбату. Доходим до самого его конца, здесь находится еще одно место, описанное в романе - Торгсин.
Здание строили с 1928 по 1933 годы. После постройки первый этаж дома отдали под крупнейший московский Торгсин. Слово «торгсин» было официальным сокращением от  «торговля с иностранцами». Иностранцы, которые приезжали в СССР, могли купить в Торгсине привычные себя продукты и товары.
Советский человек мог попасть сюда лишь одним способом: сдать в Торгсине драгоценности (на нужды индустриализации) и получить «боны», на которые можно было купить вожделенный дефицит.
Сейчас просто заурядный супермаркет, в советское время же Торгсин или гастроном Смоленский был очень популярен, его можно было назвать Елисеевским местного масштаба. В романе Коровьев и Бегемот громят магазин и устраивают там пожар.

Дом Пашкова единодушно признавали шедевром и русские и иностранцы. В 1818 году прусский король Фридрих Вильгельм III вместе с сыном посетил Москву. И попросил отвести его туда, откуда он может лицезреть красоту города. Высокого гостя привели на террасу Пашкова дома. Король, восхищенный открывшейся перспективой и в знак признательности за спасение Европы от Наполеона, преклонил колено, приказав и сыну сделать то же самое.
В 1839 г. дом был приобретен у наследников Пашкова казной для Московского Университета. В 1843 году здесь разместился Дворянский институт, преобразованный из Университетского Благородного пансиона, затем здание было передано для хранения коллекций и библиотеки Румянцевского музея.
Библиотекой же Пашков дом стал в 1921 г.когда в музей после революции поступили более четырехсот личных библиотек, реквизированных новой властью. Все отделы музея были выведены из Пашкова дома. В нем осталась только библиотека музея, переименованная в знаменитую Публичную библиотеку СССР им. В. И. Ленина, теперь же она называется – Российская государственная библиотека.
Глубины Ваганьковского холма под Пашковым домом считаются одним из нескольких возможных вариантов местонахождения легендарной Библиотеки Ивана Грозного. Известный археолог Стеллецкий, в 30-е годы обследовавший Ваганьковский холм, обнаружил множество пустот – погребов, ходов, подвалов. В одном из подземелий были обнаружены таинственные ступени. Стеллецкий высказал предположение, что в этих подземельях может быть спрятана загадочная Библиотека Ивана Грозного, однако обследовать подземелья не увилось - ступени обвалились и раскопки, под угрозой обвала, были прекращены (обвал тогда связали с проходившей рядом линией метро).

Создатель, огромное спасибо за фотографии!

А памятник Крылову (потому и ворона с лисицей).