Lilitochka-club |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Lilitochka-club » БИБЛИОТЕКА » Читальный зал
А ты не пробовала поискать аудио формат?
ну навряд ли... Сначала оцифровывается электронная версия, а потом аудио. Малоизвестных авторов никто не будет "читать" - это дорогое удовольствие. И потом, Иланочка, мне мешает чужая интонация, даже когда читает автор. Пока могу читать сама - читаю.. Я не могу без книг..
11 пункт это чья религия
Пелевина 
11 пункт это чья религия
Это параллельный мир. 23 уровень восприятия... 
Я оглянулся посмотреть не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я.
и чего все так издеваюцца над этой песней?? Очень такая привязчивая мелодия, ходишь и поешь, ходишь и поешь
Это параллельный мир. 23 уровень восприятия...
параллельных миров много, а это именно пелевенский 
Я оглянулся посмотреть не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я.
Это жизнь...
Размышления о толерантности:
Толерантное чтение
Mar. 12th, 2016 at 3:49 PM
Печальная история с сэем Роландом, забывшим цвет кожи своего отца, заставила меня задуматься о тяжелой судьбе книжного персонажа при экранизации.
Про внешность тут и слов нет. "Я так вижу" - и появляется жиртрест Остап Бендер.
Нужна романтическая линия? Герой превращается в героиню.
Нужна политкорректность? Меняется цвет кожи.
Надо бы и книги так редактировать. Думаю в будущем, с развитием интерактивных электронных книг, все тексты будут доведены до совершенства.
Вот возьмем "Этюд в багровых тонах" Конан Дойля. Сцена знакомства Холмса и Ватсона.
"Лаборатория пустовала, и лишь в дальнем углу,пригнувшись к столу, с чем-то сосредоточенно возился какой-то молодой человек. Услышав наши шаги, он оглянулся и вскочил с места.
- Нашел! Нашел! - ликующе крикнул он, бросившись к нам с пробиркой в руках. - Я нашел наконец реактив, который осаждается только гемоглобином и ничем другим! - Если бы он нашел золотые россыпи, и то, наверное, его лицо не сияло бы таким восторгом.
- Доктор Уотсон, мистер Шерлок Холмс, - представил нас друг другу Стэмфорд.
- Здравствуйте! - приветливо сказал Холмс, пожимая мне руку с силой, которую я никак не мог в нем заподозрить. - Я вижу, вы жили в Афганистане.
- Как вы догадались? - изумился я.
- Ну, это пустяки, - бросил он, усмехнувшись. - Вот гемоглобин - это другое дело. Вы, разумеется, понимаете важность моего открытия?
- Как химическая реакция - это, конечно, интересно, - ответил я, - но практически...
- Господи, да это же самое практически важное открытие для судебной медицины за десятки лет."
Как этот текст мог бы выглядеть для чернокожего гея-наркомана, желающего почитать что-то приятное и близкое?
"Лаборатория пустовала, и лишь в дальнем углу,пригнувшись к столу, с чем-то сосредоточенно возился какой-то молодой человек. Услышав наши шаги, он оглянулся и вскочил с места.
- Нашел! Нашел! - ликующе крикнул он, бросившись к нам с пробиркой в руках. - Я нашел наконец реактив, который очищает героин от всех вредных примесей! - Если бы он нашел золотые россыпи, и то, наверное, его черное лицо не сияло бы таким восторгом.
- Доктор Уотсон, мистер Шерлок Холмс, - представил нас друг другу Стэмфорд.
- Здравствуй, ниггер! - приветливо сказал Холмс, пожимая мне руку с силой, которую я никак не мог в нем заподозрить. - Я вижу, ты недавно пережил разлуку с бойфрендом-афганцем?
- Как ты догадался, мазэфака? - изумился я.
- Ну, это пустяки, - бросил он, усмехнувшись. - Вот героин - это другое дело. Вы, разумеется, понимаете важность моего открытия?
- Как химическая реакция - это, конечно, интересно, - ответил я, - но практически...
- Господи, да это же самое практически важное открытие для всех торчков за десятки лет!"
А для феминистки из Гринпис?
"Лаборатория пустовала, и лишь в дальнем углу,пригнувшись к столу, с чем-то сосредоточенно возилась какая-то молодая девушка. Услышав наши шаги, она оглянулась и вскочила с места.
- Нашла! Нашла! - ликующе крикнула она, бросившись к нам с пробиркой в руках. - Я нашла наконец реактив, который осаждает нефтяные загрязнения на поверхности моря! - Если бы она нашла золотые россыпи, и то, наверное, ее лицо не сияло бы таким восторгом.
- Доктор Уотсон, мисс Шарлотта Холмс, - представил нас друг другу Стэмфорд.
- Здравствуйте! - приветливо сказала Холмс, пожимая мне руку с силой, которую я никак не могла в ней заподозрить. - Я вижу, вы недавно спасали птенцов белоголового орлана?
- Как вы догадались? - изумилась я.
- Ну, это пустяки, - бросила она, усмехнувшись. - Вот нефть - это другое дело. Вы, разумеется, понимаете важность моего открытия?
- Как химическая реакция - это, конечно, интересно, - ответила я, - но практически...
- Господи, да это же самое практически важное открытие для экологии за десятки лет."
А для украинского патриота?
"Лаборатория пустовала, и лишь в дальнем углу,пригнувшись к столу, с чем-то сосредоточенно возился какой-то молодой человек. Услышав наши шаги, он оглянулся и вскочил с места.
- Нашел! Нашел! - ликующе крикнул он, бросившись к нам с пробиркой в руках. - Я нашел наконец реактив, который заставляет людей забыть русский язык! - Если бы он нашел золотые россыпи, и то, наверное, его лицо не сияло бы таким восторгом.
- Доктор Уотсенко, мистер Шерлок Холмсенко, - представил нас друг другу Стэмфордюк.
- Слава Украине! - приветливо сказал Холмс, пожимая мне искусственную руку с силой, которую я никак не мог в нем заподозрить. - Я вижу, вы только что из АТО?
- Героям слава! Как вы догадались? - изумился я.
- Ну, это пустяки, - бросил он, усмехнувшись. - Вот реактив - это другое дело. Вы, разумеется, понимаете важность моего открытия?
- Как химическая реакция - это, конечно, интересно, - ответил я, - но практически...
- Господи, да это же самое практически важное открытие для незалежности за десятки лет."
UPD. По многочисленным просьбам - вот вам и русский патриотический вариант. 
"Лаборатория пустовала, и лишь в дальнем углу,пригнувшись к столу, с чем-то сосредоточенно возился какой-то молодой человек. Услышав наши шаги, он оглянулся и вскочил с места.
- Нашел! Нашел! - ликующе крикнул он, бросившись к нам с пробиркой в руках. - Я нашел наконец концентрат русской духовности! - Если бы он нашел золотые россыпи, и то, наверное, его лицо не сияло бы таким восторгом.
- Доктор Отсин, сударь Шерлок Холмсов, - представил нас друг другу Стэмфердюкович.
- Русские не сдаются! - приветливо сказал Холмс, троекратно расцеловав меня в щёки с силой, которую я никак не мог в нем заподозрить. - Я вижу, вы только что из Афгана?
- Никто кроме нас! Как вы догадались? - изумился я.
- Ну, это пустяки, - бросил он, усмехнувшись. - Вот концентрат - это другое дело. Вы, разумеется, понимаете важность моего открытия?
- Как химическая реакция - это, конечно, интересно, - ответил я, - но практически...
- Господи, да это же самое практически важное открытие со времён Менделеева!"
Ну и так далее.
Работа по переделке текста невелика. А всем приятно.
Ввел в читалке пол, возраст, сексуальную ориентацию, цвет кожи, степень кровожадности и уровень романтизма, политические взгляды. Процессор погрелся, попыхтел - и выдал новое произведение. Специально для тебя.
Красота.
О, дивный новый мир!
не дай, Бог! 
не дай, Бог!
а ведь к этому все ведет, если есть время, почитай комментарии к этому посту. Очень познавательно. Может быть не у нас, а в Европе и Америке давно. Я уже писала в какой-то теме о церемонии Оскар. В преддверии церемонии чернокожие и геи выразили свое возмущение тем, что их нет в номинациях. Не знаю были ли там геи, но темнокожие вели эту церемонию в угоду толерантности. Ей богу, это слово становится ругательным. Кинг согласился на роль чернокожего актера в экранизации Темной башни. И потерялся весь смысл произведения, перевернулся с ног на голову. Роулинг в спектакле согласилась на чернокожую Гермиону, стала намекать на гейские связи профессора Дамблдора и прочее. Я не расистка, к некоторым геям, как к творческим личностям я даже неплохо отношусь, но стремление угодить всем может завести толерантнозависимых в абсурдный тупик. А если закричат о равноправии свингеры, капрофилы, людоеды или всякие извращенцы, не говорю уже о сторонниках разных религий. Во что может превратится художественное произведение? 
Отредактировано Иришка (2016-03-15 13:12:18)
Запад и без торастии давно крышей уехал, достаточно на Псаки глянуть.. что-то я не понимаю - может, там давно эпидемия увядания коры головного мозга идет, в связи с какими-нить популярными витаминами..?
Толерантное чтение
Мне понравились все варианты. Мимоходом придумала десяток своих. Во так и рождаются ремейки - главное, чтобы основа была добротная.
Сначала выложу статью в Гардиан, потом пост Лукьяненко. Не знаю даже - повеселит это вас или расстроит...
9 апреля 2016 GUARDIAN Оригинал
Guardian: Россияне читают классику из страха перед Путиным
Оригинал новости ИноТВ:
https://russian.rt.com/inotv/2016-04-09 … lassiku-iz
В России почти не читают современных авторов, всецело отдавая предпочтение классической литературе, говорят результаты опроса «Левада-Центра». По мнению британской Guardian, единодушная любовь к классике объясняется влиянием образования, которое заставило россиян в выборе книг полагаться на «одобренное властями» мнение. Именно поэтому современные российские авторы, чья точка зрения расходится с официальной, в список не попали.
Результаты недавнего опроса, проведенного «Левада-Центром» среди 1 600 россиян, показали, что в путинской России не слишком жалуют современных писателей, и на то есть свои причины, отмечает Guardian.
Когда россиян попросили назвать великих российских писателей, все единодушно – и «вполне предсказуемо» – обратились к классике, обеспечив первенство в литературном списке лучших Толстому, Достоевскому и Пушкину. Неудивительно и то, что список получился «почти исключительно мужским»: в нем едва ли найдется несколько женских имен.
Неужели это лучшее, что есть в русской литературе? Неужели труды современных авторов или русских писательниц не стоят прочтения? – недоумевает британская газета. В сегодняшней России есть множество писательниц, чьи в высокой степени оригинальные произведения вдохновляют на размышления.
Почему имена тех очень немногих современных авторов, которые все-таки были названы участниками опроса, оказались в конце списка? Например, Борис Акунин, автор серии популярных «остроумных» детективов об Эрасте Фандорине, «мастер научной фантастики» Виктор Пелевин, автор пропитанного «беспощадной иронией» романа «S.N.U.F.F.», «смелая в своих высказываниях» Людмила Улицкая, автор охватывающего четыре десятилетия советской истории («явно толстовские амбиции») «Зеленого шатра».
Как показывают результаты опроса, россияне «не склонны рисковать и предпочитают полагаться на одобренное властями мнение», делает вывод Guardian. «Пушкин – наше все», – сказал как-то один из критиков XIX века, и с тех пор все российские школьники повторяют эту фразу, словно «под гипнозом», объяснила Guardian российскую любовь к Александру Сергеевичу представитель издательства «Глагослав» Ксения Папазова. Если посмотреть на список, в нем «явно прослеживается влияние российской системы образования», солидарна с ней газета.
Анна Гунин, которая недавно перевела на английский «Чернобыльскую молитву» Светланы Алексеевич, также отмечает, что «угодный властям автор» Максим Горький занял гораздо более высокую строчку, чем писатели-диссиденты Платонов, Бунин и Довлатов. Это, по ее мнению, говорит о том, что и в современной России сохраняется советское влияние на умы. «В наше время российская публика тяготеет к искусству, которое не противоречило бы политической линии страны», – считает британский переводчик.
«Поразительным упущением» стало и отсутствие в списке лауреата трех главных литературных премий России Михаила Шишкина. Впрочем, это, возможно, не столь удивительно, если вспомнить, что он отказался представлять на международной книжной ярмарке «страну, где власть захватил коррумпированный преступный режим». С тех пор многие из прежде «превозносивших его работы» изданий забыли о писателе, тем самым не позволив ему завоевать всеобщее признание.
Произведения современных российских авторов нередко отличаются мрачным колоритом и требуют напряжения мысли. Запутанное переплетение сюжетных линий, густые заросли средств художественной выразительности, жестокая, завуалированная сатира, может, и придутся по вкусу узкому кругу литературных критиков, но вот широкую аудиторию вряд ли завоюют.
Но в России действуют и другие факторы, пишет Guardian. Не столько ностальгия обычного российского читателя, сколько его консерватизм определяет результаты подобных опросов. В эру Путина читателям, желающим постичь произведения новых, толкающих к размышлениям авторов, следует быть не только любопытными, но и храбрыми, считает газета.
Как страшно, жить!
Apr. 10th, 2016 at 3:51 PM
Я утром позавтракал двумя блинами с творогом и стаканом молока.
Хотел гамбургер. С колой.
Но не стал - боюсь. Путин узнает - как даст больно!
Вчера собирался "Звездные войны" пересмотреть. В последнюю минуту сообразил - да что ж я делаю? За такое и в ГУЛАГ недолго! Включил видеокассету с приключениями Шурика. Шурика можно. А за "Звёздные войны" одного мальчика чекисты в подъезде побили и отобрали скрипку...
Один мой друг решил Акунина прочитать. Книжку купил, заперся, только открыл - из шкафа высунулся Путин и книжкой ему по ушам надавал! Потом ещё трусы натянул на голову и ушёл, посмеиваясь. Друг с тех пор заикается и читает только Пушкина с Чеховым.
Вот так и живём. Английские учёные не дадут соврать. Вон, "Гвардиан" пишет: "В эру Путина читателям, желающим постичь произведения новых, толкающих к размышлениям авторов, следует быть не только любопытными, но и храбрыми, считает газета."
А знаете, что самое печальное? Это они не врут. Это они не обманывают наивных читателей. Это они не стебутся.
Они так думают. На самом деле.
Не все, конечно. Но многие.
А кто думает иначе - к тому приходят Обама с Кэмероном и фигачат ногами по думательной кости.
Во всяком случае, я теперь буду считать так.
http://dr-piliulkin.livejournal.com/775 … l#comments
Одна из самых трогательных историй жизни Маяковского произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву. Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов.
Она вообще не воспринимала ни одного его слова, — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.
От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму- Одну или вдвоем с Парижем!»
Ей остались цветы. Или вернее — Цветы. Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с единственным условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов — гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз орхидей, астр или хризантем. Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента — и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: «От Маяковского». Его не стало в тридцатом году — это известие ошеломило ее, как удар неожиданной силы. Она уже привыкла к тому, что он регулярно вторгается в ее жизнь, она уже привыкла знать, что он где-то есть и шлет ей цветы. Они не виделись, но факт существования человека, который так ее любит, влиял на все происходящее с ней: так Луна в той или иной степени влияет на все, живущее на Земле только потому, что постоянно вращается рядом.
Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского».
Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, улыбаясь улыбкой заговорщиков: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, пока однажды, в конце семидесятых советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери и всегда мечтал попасть в Париж.
Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.
В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… — Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?
И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».
Одна из самых трогательных историй жизни Маяковского
Милая сказка. Только НЕ правдивая.
Не думаю, что Яковлева голодала, будучи замужем за французским дипломатом Бертраном дю Плесси, а затем - в 1941 году - за миллионером-издателем Александром Либерманом (руководил американской версией модного журнала «Vogue»).
Милая сказка. Только НЕ правдивая.
тоже так думаю.. а правдивая, неправдивая, может быть мы никогда и не узнаем..
а правдивая, неправдивая, может быть мы никогда и не узнаем..
Почему же?
"Татьяна Яковлева ...приехала в Париж в 1925‑м, после долгих лет голодных мытарств по югу Советской России, 19-летней, переболевшей туберкулезом «прекрасной чумазой оборванкой», по словам встречавшего ее родственника. Пригретая многочисленной родней, юная статная красотка выучилась на модистку и совсем скоро стала популярной фигуранткой эмигрантской жизни. 25 октября 1928 года сестра Лили Брик Эльза Триоле представила Татьяну гастролировавшему в Париже Владимиру Маяковскому... Невротическая неразбериха, перманентно царившая в личной жизни Маяковского, плохо сочеталась с железной целеустремленностью Яковлевой. Оглашая утренние кафе зычным басом, поэт взахлеб зачитывал музе посвященные ей ночные стихи, а потом требовал права огласить их публично на вечернем выступлении – и получал категорический отказ. Звал вернуться на родину «женой» – и натыкался на ироничную издевку. Сделав в свой последний день в Париже заказ в оранжерее ежеутренне доставлять цветы в квартиру своей пассии ..., Маяковский заводит роман с актрисой Вероникой Полонской, а Яковлева выходит замуж за виконта дю Плесси... " (Из статьи Леонида Александровского "Жизнь и работы Александра Либермана") "Предложение было сделано в начале октября, после того как Татьяна узнала, что Маяковский не приедет. С дю Плесси она познакомилась годом раньше - он был, как мы помним, одним из поклонников резервного списка, но, поскольку он работал в Варшаве, часто видеться они не могли.
Бракосочетание состоялось в Париже 23 декабря, после чего молодожены отправились в свадебное путешествие в Италию: Флоренцию, Неаполь, на Капри. "Я его не любила, - сказала она потом о дю Плесси. "В каком-то смысле это было бегство от Маяковского'". (Бенгт Янгфельдт: "Ставка - Жизнь"; Владимир Маяковский и его круг.)
"Через несколько лет виконтессу дю Плесси встретит начинающий парижский художник Александр Либерман (он был моложе Татьяны на шесть лет)... Их роман начался, еще когда виконт дю Плесси был жив – титулованные супруги к тому времени уже несколько лет жили в разных спальнях огромной квартиры в аристократическом Шестнадцатом округе. А когда в 1940-м виконт погиб (самолет Бертрана дю Плесси, летевшего из Африки в Лондон, чтобы воссоединиться с другом и командиром генералом де Голлем, сбили нацисты), Александр, Татьяна и ее дочь Франсин сбежали сперва на юг Франции, а потом – через Мадрид и Лиссабон – на прогулочной яхте в Нью-Йорк." (Из статьи Леонида Александровского "Жизнь и работы Александра Либермана")
Как видим, г-жа Яковлева если где и "голодала", то в Советской России, а никак не после встречи с Маяковским. Пред Маяковским появилась уже "светская львица" (как сейчас говорят) в мехах и при прочем благосостоянии, а потом её содержали мужчины и её деятельность в бизнесе "от кутюр", и уж точно у неё не было никакой необходимости "голодать" и "продавать на бульваре эти роскошные букеты". Поэтому вот это: "в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти" и это: "потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые" ... ну и соответственно остальное - чистейшей воды выдумка. Хотела бы я посмотреть, как посыльные с букетами пересекают океан, чтобы доставить букет в Нью-Йорк г-же Либерман.
Хотя заказ на каждодневный утренний букет действительно был, а краткий роман с Маяковским действительно стал для неё очень значимым моментом в жизни. 
Отредактировано Arinochka (2016-05-29 02:30:08)
Ариночка, прежде, чем делать выводы, необходимо внимательно читать. Посыльные не пересекали океан 
Может, и сказка, может и быль...
Ариночка, прежде, чем делать выводы, необходимо внимательно читать. Посыльные не пересекали океан
Читаю как раз внимательно
однажды, в конце семидесятых советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери и всегда мечтал попасть в Париж.
Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.
В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… — Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?
И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».
А она-то с 1940-х в США.
Ничего, что Париж от США как бы... не по суше? 
Как бы там ни было, спасибо тебе, Laura, за тему о Маяковском. Люблю его.
Отредактировано Arinochka (2016-05-29 13:02:52)
Кому суждено сгореть, тот не утонет..
Писатель Евгений Петрович Катаев, который печатался под литературным псевдонимом Петров, собирал конверты от писем, которые он сам же и отправлял в наугад выбранную страну. При этом писатель сам придумывал город, улицу, номер дома и даже имя адресата. И конечно, через некоторое время письмо возвращалось обратно к Петрову, украшенное иностранным штемпелем и надписью «Адресат неверен».
1939-год апрель, Петров отправил очередное письмо в Новую Зеландию по придуманному им адресу: город Хайдбердвилл, улица Райтбич, дом 7, Мериллу Уэйзли. В конверт было вложено письмо такого содержания: «Дорогой Мерилл! Прими искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Крепись, старина. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Целуй дочку от меня. Она, наверное, уже совсем большая. Твой Евгений».
Спустя 4 месяца, в августе, пришел ответ с фотографией в конверте и с адресом отправителя: «Новая Зеландия, Хайдбердвилл, Райтбич, 7, Мерилл Оджин Уэйзли». Ответ был следующего содержания: «Дорогой Евгений! Спасибо за соболезнования. Нелепая смерть дяди Пита выбила нас из колеи на полгода. Надеюсь, ты простишь за задержку письма. Мы с Ингрид часто вспоминаем те два дня, что ты был с нами. Глория совсем большая и осенью пойдет во 2-й класс. Она до сих пор хранит мишку, которого ты ей привез из России».
Петров никогда не был в Новой Зеландии, поэтому он невероятно удивился, когда увидел на фотоснимке высокого мужчину, обнимавшего… его самого, Петрова. На обратной стороне снимка была надпись: «9 октября 1938 года». А ведь как раз в тот день он был в больнице в бессознательном состоянии. При этом врачи не скрывали от его родственников, что шансы выжить у писателя ничтожны.
Чтобы до конца разобраться в этой необычной ситуации, писатель отправил на известный адрес в Новую Зеландию еще одно письмо. Но ответ Петров не дождался: началась Великая Отечественная война. Петров был призван на фронт в качестве военного корреспондента «Правды» и Информбюро. В 1942 году самолет, на котором он добирался в район боевых действий, пропал. А в день исчезновения самолета на московский адрес Петрова пришло письмо от Мерилла Уэйзли. Тот писал: «Я испугался, когда ты стал купаться в озере. Вода была очень холодной. Но ты сказал, что тебе суждено разбиться в самолете, а не утонуть. Прошу тебя, будь аккуратнее – летай по возможности меньше…»
По мотивам этой истории недавно был снят фильм «Конверт» с Кевином Спейси в главной роли.
Офигеть 
Поразительная история! Спасибо. 
Кому суждено сгореть, тот не утонет..
По мотивам этой истории недавно был снят фильм «Конверт» с Кевином Спейси в главной роли.
если эта история не вымысел....то
— А чем ты занимаешься?
— Я практикую магию.
— Это типа влияние на других людей? Управление стихиями, некромантия?
— Не совсем. Давай приведу пример.
Он замолк, отставив кружку с кофе немного в сторону и уставился в пустоту перед собой. А спустя пару минут продолжил:
— Вот посмотри на официантку, что крутится в этом зале совершенно одна, мечется, пытаясь успеть выполнить заказы, которые поступают со скоростью пулемета. Она начинает нервничать, становится неосторожна, может уронить на кого-нибудь поднос. Но стоит буквально одному человеку мило улыбнуться, когда она не принесла вовремя еду и напитки, поблагодарить и сказать "ничего страшного". Всё. На этом её смятение может спасть, она расслабится, не будет думать, что всё пропало и она ни черта не успевает. Она успокаивается и начинает вести себя подобным образом. Мило, приветливо и сердечно встречать клиентов, одаривая их добротой и жизнерадостностью. И вот входит очередной посетитель, начальник фирмы, заказывает кофе и садится за столик. Он зол с утра, потому что его жена опять ему изменила, он проспал, а так же конец квартала, надо всё успеть. И тут она его обслуживает, укутывая его нежностью и лаской всего парой тройкой слов. Дальше он сидит и размышляет "А не так уж всё и плохо, да и кофе приятный, погода, вон, хорошая. И вид красивый из окна". Утро этого человека уже изменилось, он в приподнятом настроении выходя из кафе желает ей хорошего дня, улыбается в ответ и идёт к себе в офис, где его ждут подчиненные, зависимые от его настроения и кипы работы, с которой он уже настроен справиться легко и непринужденно. На входе, по неосторожности, его задевает шваброй уборщица, оставляя след на свежих и чистых брюках. Она начинает чуть ли не в слезах извиняться и обещать, что отнесёт их в химчистку, что могут урезать зарплату, за то, что она такая неуклюжая. Но он просто мило улыбается и отвечает " Ничего, не стоит. Со всеми бывает" и расплывается в улыбке. А ведь мог уволить. А эта уборщица еле сводит концы с концами, кормит и одевает одна пятерых детишек. Она могла лишиться работы и им было бы очень трудно. Но нет, всё обошлось. Из-за простого парнишки, что улыбнулся официантке.
Он опять умолкает, допивает кофе и зовёт официантку. Кидает пару любезностей, улыбается, желает хорошего рабочего дня и начинает укутываться в пальто. И я замечаю улыбку, притаившуюся в уголках рта официантки.
Смотрит на меня и, так же, расплывшись в улыбке говорит мне:
— Вот моя магия.
Наш человек. Наша магия. 
Запад и без торастии давно крышей уехал, достаточно на Псаки глянуть.. что-то я не понимаю - может, там давно эпидемия увядания коры головного мозга идет, в связи с какими-нить популярными витаминами..?
Им выгодно оболванивать народ, тупыми легче управлять и легче обманывать.
Что такое западная цивилизация? Кто кого ловчее обманет - тот и молодец.
Им выгодно оболванивать народ, тупыми легче управлять и легче обманывать.
Оболванивать выгодно для управляемости, а где потом брать инженеров и тех же управленцев? Кроме того, оболваненным населением , конечно, удобно манипулировать, но манипуляцию легко перехватить, и неизвестно кто будет рулить населением, которое ты считал "своим"..
Роман 1984.
Инженеров нужно 1%, это люди, которые не оболваниваются ...
1984.
не только Оруэлл, "О дивный новый мир" Хаксли..
Я очень люблю Захара Прилепина. И как человека и мужчину уважаю его за все, что он делает. А уж читать его могу все подряд. Это очень хороший писатель..
ДОЧКА
Как поживают твои пачильки.
Как поживают твои пачильки, дочка.
Мы прожили вместе несколько сот лет, и я так и не научился спать рядом с тобой. Как же я могу спать.
Зато я придумал несколько нелепых истин.
Сначала, в трудные дни, я предлагал своей любимой делить каждую, её ли, мою ли, вину пополам. Она пожимала плечами. Поэтому я делил, а она так жила.
Потом придумал другое.
Сейчас наберу воздуха и скажу.
Чтобы мужчина остался мужчиной, и не превратился в постыдного мужика, он должен прощать женщине всё.
Чтобы женщина осталась женщиной и не превратилась в печальную бабу, она не вправе простить хоть что-нибудь, любую вину.
Всё, воздух кончился.
Он – всё, говорю, она – ничего. Как же выжить теперь, если сам придумал про это.
Рыба живёт с открытыми глазами, спит с открытыми глазами, только женщина закрывает глаза: я видел, что так бывает, когда ей хочется закрыться и прислушаться. А ты всегда смотрела не меня, и в минуты, когда меж нами происходило кипящее и непоправимое, и спустя без трёх месяцев год - когда приходила пора дать жизнь моему крику в тебе: всех наших детей мы рожали вместе.
Тогда, заглядывая в сведённые от страха глаза, я и понял, что нет сил никаких относиться к своей женщине, как будто она женщина какая-то.
И как нежно относиться к женщине, будто она дочь твоя; так и звать её: «Дочка, доченька».
Тогда жалости внутри нестерпимо много.
Тогда гораздо легче всё принимается и понимается.
Не отрицаю законов, не мной придуманных, но подумайте сами – насколько было б просто прощать что бы то ни было, если дочка пред тобой. Чего её не простить - кровную свою - не жена же.
Отсюда другая нелепая истина.
Если мужчина хочет, чтоб его женщина не превратилась в печальную и постыдную бабу – он может любить её как дочку.
Но если женщина хочет, чтоб её мужчина не превратился в постыдного и бесстыдного мужика – она никогда не должна относиться к нему как к сыну.
Дочке, говорю, можно всё.
Моя дочка приходит и говорит, что устала, и ложится спать, лелеемая и ненаглядная во сне, который не решишься нарушить, разве что любованьем, когда присядешь у кровати
не в силах насмотреться, а она проснётся – ей больно перенести, что так горячо в щеках и надбровьях от чужих глаз.
Моя дочка имеет право не слушаться, не уметь, не соглашаться, не понять, не ответить, не захотеть, не расхотеть, не досидеть до конца, не придти к началу. И ещё сорок тысяч «не». Я, конечно, нахмурю брови, но внутри буду ликовать так сильно, что нахмуренные брови вдруг отразятся в углах губ, которые поползут вверх от счастья и восхищения.
Они катили в свою тихую, затерянную на картах деревню, меж корабельных сосен, по отсутствующей дороге.
Он бешено переключал скорости и жёг сцепление. Колёса взметали песок, днище гулко билось о дорогу, ежеминутно рискуя сесть на мель.
Она неустанно корила и отрицала его, имея, впрочем, на то все права – как всякая женщина и даже больше.
- И прекрати так терзать машину! – сказала она презрительно.
Здесь их подбросило, потом обрушило вниз, машина лязгнула, взвизгнула и встала.
Подышав с минуту – каждый в свою форточку – они, наконец, повернули друг к другу со сведёнными скулами лица.
- Может, ты всё-таки поедешь дальше? – спросила она; слова были прямые и холодные как проволока.
Он включил зажигание; машина завелось, и обиженно урча, тронулась.
Деревня настала спустя час; но медленные виды её впервые не успокаивали вконец раздосадованные сердца.
Они сбросили вещи, чуть ли не на крыльцо, оставили её радостных стариков в недоумении, и уехали в лес договаривать.
Сначала сидели в машине, но там близость друг к другу и необходимость делить одно какое-никакое, а помещение, были вовсе невыносимы. Вырвались, вдарив дверями, на улицу, и он начал яростно курить, а она спрашивать, спрашивать, спрашивать. Зачем он такой, отчего он такой, к чему он такой, как же он такой.
В ту минуту, когда их подбросило и жахнуло о песок на лесной дороге, затерянный в песке металлический костыль вдарил наконечником в бензобак и оставил, в детский мизинец размером, пробоину. Бензин полился.
Теперь они стояли возле машины, переступая с места на место.
Он не выдержал и, бросив второй уже бычок под ноги, пошёл куда глаза глядят, в лес. Она догнала и вернула его: вернись, стой здесь, ответь мне, ответь мне, в конце концов.
- И перестань курить!
Хотя бы здесь он мог её не послушать, и не послушал - щёлкнув зажигалкой, затянулся новой сигаретой. Мрачно курил, иногда поднимая сигарету перед глазами и пристально глядя в тихо мерцающий табак.
Она говорила о своём любимом с болью и ужасом.
- …и ещё ты… Ты… И ещё от машины опять пахнет бензином! – кричала она.
Он покосился на белое своё, большелобое авто, и, шагнув ближе, зачем-то похлопал по багажнику, как по крупу животного. Жадно вдыхая сигаретный дым, никакого запаха не чувствовал, ни бензина, ни леса, ни табака.
- И перестань, в конце концов, стоять тут… как мёртвый! – вдруг закричала она, и громко, по-детски, заплакала, спрятав маленькое, любимое лицо в ладонях, а пальцы её дрожали, как после ручной стирки в холодной воде.
- Дочка. Доченька моя, - наконец вспомнил он.
Протянул ей руки, но мешала сигарета. Тогда он, опустив руку, разжал пальцы, указательный и средний, меж которых сигарета была привычно зажата, - и так она упала, золотясь, вниз.
Одновременно левой рукой он уже привлекал любимую к себе:
- Дочка моя, не плачь никогда.
Очарованно смотрю на её шею утром, на висок; и ещё тонкие вены вижу – там, где белый сгиб руки.
Она так дышит, как будто я молюсь.
Подари ей бессмертье, слышишь, ты, разве жалко тебе.
…Но ты подарил, подарил; я знаю, знаю...
Молчу, молчу.
Вы здесь » Lilitochka-club » БИБЛИОТЕКА » Читальный зал
